Печать и колокол   ::   Кларов Юрий Михайлович

Но я хочу, чтобы вы меня правильно поняли и не осуждали естественную для моего преклонного возраста осторожность, возможно, иной раз и излишнюю… Сегодня я вас увидел впервые, а я далеко не равнодушен к судьбе своей семьи. Вы не женаты?

– Нет.

– А у меня жена, дочери и внуки. Когда-нибудь вы сможете меня понять лучше.

– Нужны ли столь обширные объяснения, господин де Будри? – нетерпеливо спросил молодой Россиньоль.

– Нужны, – сказал Давид Иванович. – Нужны для того, чтобы вы не составили обо мне превратного представления. Я старик, – повторил он, – но при всем том смею вас заверить, что брат великого Марата, хотя он остался в стороне от борьбы, не забыл и никогда не забудет свою подлинную фамилию. Я горд тем, что являюсь братом Жан-Поля Марата, перед которым я преклонялся всю свою жизнь. Об этом знают воспитанники лицея. И знают об этом они от меня. Если вы сможете уделить мне еще немного времени, то я вам представлю некоторые доказательства сказанному.

Де Будри проводил молодого Россиньоля в библиотеку и, открыв заветный шкаф, достал оттуда папку с гравюрами времен Французской революции. Среди них была и гравюра со знаменитой картины Луи Давида «Смерть Марата».

– Теперь вы, надеюсь, мне верите?

– Да, господин де Будри.

– Де Будри? – переспросил Давид Иванович.

– Нет, конечно, – поправился Россиньоль, – Марат, гражданин Марат.

Давид Иванович растерянно улыбнулся.