Печать и колокол   ::   Кларов Юрий Михайлович

Но если это те самые гобелены, то что же тогда получается?

Вывод может быть лишь один, но мне его делать не хочется…

Чтобы отвлечься от тревожных мыслей, старательно записываю похищенные вещи.

– Все?

– Почти все, – неопределенно отвечает Тарновский, избегая моего взгляда.

– Все или почти все?

– Там был шитый шелком портрет…

У меня перехватывает дыхание.

– Бухвостова?.. Ты что, язык проглотил?

Тарновский всхлипывает. Но если раньше к моей брезгливости примешивалась жалость, то теперь я почти физически ощущаю, как в груди у меня поднимается волна жгучей ненависти.

По испуганным глазам Тарновского, в которых плещется ужас, вижу, что он прекрасно понимает, какие чувства я в эту минуту испытываю.

– Портрет Бухвостова?

– Да, там еще был портрет Бухвостова, – безразличным голосом подтверждает Варвара Ивановна, не понимающая или не желающая понимать то, что сейчас происходит.

Я резко встал, и Тарновский испуганно отшатнулся, будто ожидая, что его сейчас ударят.

Самое забавное, что он был недалек от истины.

Вы знаете, что по натуре я человек сдержанный и достаточно мягкий. Я снисходителен к чужим слабостям и всегда пытаюсь влезть в чужую шкуру, но тогда…

Я едва удержался, чтобы не дать ему пощечину.