Печать и колокол   ::   Кларов Юрий Михайлович

Сергей Сергеевич, как я понял, уже ознакомился с материалами по ограблению антикварной лавки Тарновского. Он меня подробно расспросил о коллекции Шлягина, о самом Шлягине, о моей встрече и разговоре с ним, о подробностях ночного визита Тарновского и Варвары Ивановны, о Генри Мэйле, который в свое время хотел приобрести у Шлягина портрет Бухвостова. Затем Борисов спросил:

– Вам Тарновский говорил, от кого он ждал телеграмму в тот вечер?

– Нет, – сказал я. – Я вообще не уверен, что он ожидал телеграмму.

– Твердой уверенности у меня тоже нет, – признался Борисов. – Но ведь Тарновский будто не из храбрых?

Я не удержался от улыбки. Большего труса мне встречать не приходилось. Он боялся всего: хулиганов, случайных знакомств, лошадей, машин, крыс, сырой воды, собак, простуды, инфекции… Свою квартиру он превратил в неприступную крепость со сложной и хитроумной системой замков, крючков, засовов и цепочек.

– Вот именно, – выслушав меня, кивнул Борисов, – неприступная крепость, как вы выразились. В протоколе осмотра отмечено большое количество запирающих устройств на входной двери и две кованые железные цепочки. Но Тарновский, насколько я понял, цепочками не воспользовался, а сразу же открыл дверь.

– Совершенно верно. Иначе он бы разобрался, что это не почтальон, а налетчики.

– Вот видите, мы уже начинаем мыслить одинаково, – констатировал Борисов. – Потому-то я и предполагаю, что он ждал телеграмму. В противном случае он бы так просто дверь не открыл.