JК
Печать и колокол :: Кларов Юрий Михайлович
Страница: 298 из 319Чья-то рукавсе сильней и сильней сжимала сердце парфюмера, безжалостно выдавливала из него кровь. Менотти задыхался.
– Надеюсь, у вас нет никаких возражений, метр?
– Я… с-согласен, – заикаясь прошептал Менотти и, дернувшись всем телом, медленно стал валиться со стула.
– Метр! Что с вами, метр?!
Но, увы, парфюмер маркизы Помпадур уже не слышал этих восклицаний своего мучителя: он был мертв…
Скрипнул ставень. В окно неловко пролез долговязый мосье Каэтан и склонился над телом Менотти:
– Умер…
Человек в маске поднял руку Менотти. Она была тяжелой и безжизненной.
– Кажется, вы правы, черт побери!
– Вы его убили, мосье, – сказал алхимик.
– Его убил не я, а страх, – возразил незнакомец. – Откуда я мог знать, что у старика такое слабое сердце! Досадно, очень досадно… Но свои двадцать тысяч ливров вы все равно получите. А такая сумма может утешить в любом горе. Но скажите мне, где Менотти обычно хранил готовые духи?
– Не знаю, – тихо сказал алхимик.
– Вы шутите?
– Нет, я плачу, мосье. Я оплакиваю единственного человека в Париже, который ко мне хорошо относился и которого я так подло предал.
– Это вы не опоздаете сделать и завтра, – сказал незнакомец. – А сейчас все-таки попытайтесь припомнить, где покойный прятал флаконы с духами. Тысячу ливров за каждый найденный флакон! Вы слышите меня, Каэтан?
Но мосье Каэтан даже не повернул в его сторону головы.
– Надеюсь, у вас нет никаких возражений, метр?
– Я… с-согласен, – заикаясь прошептал Менотти и, дернувшись всем телом, медленно стал валиться со стула.
– Метр! Что с вами, метр?!
Но, увы, парфюмер маркизы Помпадур уже не слышал этих восклицаний своего мучителя: он был мертв…
Скрипнул ставень. В окно неловко пролез долговязый мосье Каэтан и склонился над телом Менотти:
– Умер…
Человек в маске поднял руку Менотти. Она была тяжелой и безжизненной.
– Кажется, вы правы, черт побери!
– Вы его убили, мосье, – сказал алхимик.
– Его убил не я, а страх, – возразил незнакомец. – Откуда я мог знать, что у старика такое слабое сердце! Досадно, очень досадно… Но свои двадцать тысяч ливров вы все равно получите. А такая сумма может утешить в любом горе. Но скажите мне, где Менотти обычно хранил готовые духи?
– Не знаю, – тихо сказал алхимик.
– Вы шутите?
– Нет, я плачу, мосье. Я оплакиваю единственного человека в Париже, который ко мне хорошо относился и которого я так подло предал.
– Это вы не опоздаете сделать и завтра, – сказал незнакомец. – А сейчас все-таки попытайтесь припомнить, где покойный прятал флаконы с духами. Тысячу ливров за каждый найденный флакон! Вы слышите меня, Каэтан?
Но мосье Каэтан даже не повернул в его сторону головы.