Пещеры Красной реки   ::   Сенак Клад

Не привыкший к такому бесцеремонному обращению Эко завопил еще громче. Кто-то приглушенно фыркнул за спиной Нума, кто-то рассмеялся прямо ему в лицо. Мамма торопливо взяла из рук Нума заходившегося криком ребенка и крепко прижала к груди. Лицо ее словно озарилось светом и стало совсем юным.

— Не плачь, мой маленький! Не плачь, мой хороший! Не плачь, мой любимый сыночек!

Сыночек сразу же замолчал и принялся с увлечением сосать свой кулачок. Мамма нежно улыбнулась. Слезы, которые только что текли из ее глаз, уже высохли на смуглых щеках.

Нум увидел, что окружавшие их Мадаи тоже улыбаются. Смерть Тхора не была для них, как для него, ошеломляющей новостью. Время смягчило остроту утраты. Что поделаешь, так уж устроена жизнь: одни покидают этот мир, другие вступают в него. Племя не погибло во время катастрофы, и это — главное.

Мамма удалилась в пещеру, сказав, что ей пора кормить Эко: потом она уложит его спать и вернется, чтобы поговорить обо всем на свободе со старшим сыном. Куш пошел провожать жену. Его суровое лицо светилось затаенной нежностью. Эко лепетал что-то на своем птичьем языке, крепко ухватившись крошечной пухлой ручкой за большой палец отца. Двое мужчин принесли огромные охапки хвороста и подбросили их в костер. Яркое пламя взвилось к небу, озаряя окрестность. Женщины снова запели, ритмично ударяя в ладоши; мужчины закружились вокруг костра в стремительной пляске. Праздник возвращения продолжался.