Пикник и прочие безобразия   ::   Даррелл Джеральд

От него так сильно отдает Льюисом Кэрролом, что этого бармена можно принять за переодетого Чеширского Кота.

— Воды, кирие? — спросил бармен, уловив в голосе Ларри ноту не столько одобрения, сколько порицания.

— Воды, — сказал Ларри по-гречески. — Самую малость.

Бармен налил в стакан изрядную порцию прозрачной анисовой водки из толстой бутылки, затем подошел к маленькой раковине и добавил воды из крана. Тотчас водка приобрела цвет разбавленного молока, и мы ощутили явственный запах аниса.

— Ух ты, крепкая штука, — заметил Лесли. — Возьмем и мы по стаканчику?

Я согласился, и мы подняли три стакана для тоста.

— Ну что ж, выпьем за «Марию Целесту» и всех тех дурней, что плавают на ней, — сказал Ларри, отпил добрый глоток… и тут же изверг его обратно, фыркая, словно умирающий кит, и сжимая горло одной рукой; из глаз его катились слезы.

— О-о-о! — взревел он. — Этот болван, черт бы его побрал, разбавил водку горячей водой!

Наша юность прошла на греческой земле, и мы привыкли к странностям этих людей, но разбавлять свой национальный напиток кипятком — это уж было чересчур.

— Зачем ты налил горячую воду в анисовку? — воинственно осведомился Лесли.

— Потому что у нас нет холодной, — ответил бармен, удивленный тем, что Лесли оказался не в состоянии самостоятельно решить сию логическую загадку.

— Потому же у нас нету льда. Это наш первый рейс, кирие, вот почему в баре есть только горячая вода.