JК
Пиратика :: Ли Танит
Страница: 231 из 338А моим пристанищем стал работный дом…
— Как же ты выжил?
— В детстве я умел петь — намного лучше, чем сейчас. А позже научился рисовать. Меня приютили одни люди. Говорили, я так чудесно разговариваю, только посмотрите, какой милый мальчик, какие у него красивые волосы, белые-белые… Но я не блондин, Артия. У меня были черные волосы, такие же, как у отца. Просто я тоже поседел, очень рано. В работном доме, когда мне было восемь лет.
— Феликс… — прошептала она.
— Да, — отозвался он. — Феликс. Это имя означает «счастливый» — тебе это известно?
— Ты снял рубиновый перстень, который подарил тебе отец.
— Он не рубиновый. Это стекло. А раньше был настоящий рубин. Этим рубином отец расплатился с человеком, который искалеченным вернулся со «Странника». Потом отец вставил в перстень красное стекло. Это всё, что мне осталось после его смерти. Я помню, как душеприказчики швырнули мне это кольцо под ноги. Оно ничего не стоит, сказали они, забери его себе…
У них за спиной пираты затянули громкую песню. Пробил колокол. Который час?
«Когда тебе было четыре года и „Странник“ затонул, мне было два года, — подумала Артия. — А когда тебе было восемь и твой отец умер, мне было шесть. А когда мне было десять и Молли была убита, тебе исполнилось двенадцать».
— Спасибо за откровенность, — сказала Артия. — Разумеется, я никому не расскажу.
— Эбад Вумс знает. Я ему уже рассказал. И Глэду Катберту тоже…
Артия была уязвлена.
— Как же ты выжил?
— В детстве я умел петь — намного лучше, чем сейчас. А позже научился рисовать. Меня приютили одни люди. Говорили, я так чудесно разговариваю, только посмотрите, какой милый мальчик, какие у него красивые волосы, белые-белые… Но я не блондин, Артия. У меня были черные волосы, такие же, как у отца. Просто я тоже поседел, очень рано. В работном доме, когда мне было восемь лет.
— Феликс… — прошептала она.
— Да, — отозвался он. — Феликс. Это имя означает «счастливый» — тебе это известно?
— Ты снял рубиновый перстень, который подарил тебе отец.
— Он не рубиновый. Это стекло. А раньше был настоящий рубин. Этим рубином отец расплатился с человеком, который искалеченным вернулся со «Странника». Потом отец вставил в перстень красное стекло. Это всё, что мне осталось после его смерти. Я помню, как душеприказчики швырнули мне это кольцо под ноги. Оно ничего не стоит, сказали они, забери его себе…
У них за спиной пираты затянули громкую песню. Пробил колокол. Который час?
«Когда тебе было четыре года и „Странник“ затонул, мне было два года, — подумала Артия. — А когда тебе было восемь и твой отец умер, мне было шесть. А когда мне было десять и Молли была убита, тебе исполнилось двенадцать».
— Спасибо за откровенность, — сказала Артия. — Разумеется, я никому не расскажу.
— Эбад Вумс знает. Я ему уже рассказал. И Глэду Катберту тоже…
Артия была уязвлена.