Пять моих собак   ::   Перфильева Анастасия Витальевна

Медленно вышла она из-за куста, зовя тихо, еле слышно:

– Машенька, Машенька…

Манюня оттолкнула Прудика. Встрепенулась. Вскочила. На её морде появилось выражение полной растерянности. Собака словно силилась вспомнить что-то очень важное.

Зоя остановилась, повторяя ласково:

– Машенька, Машенька моя…

Манюня медлила ещё мгновение. И вдруг точно вспомнила. Забыв Прудика, тяжёлой рысью устремилась она к Зое, трепеща ноздрями, принюхиваясь. И вот уже, как маленькая, как только что Прудик, упала перед девочкой на землю, взвизгивая, раскинувшись на спине радостно, виновато, преданно.

Зоя, присев, гладила, почти обнимала её…

Манюня узнала, безошибочно узнала свою первую хозяйку, хотя с того дня, как они расстались, прошло три года!

Если когда-нибудь вы услышите, что среди спаниелей встречаются злые и упрямые, – поверьте, это исключение. Как правило, у них чудесный характер.

Наша Манюня была образцом кротости.

Случалось, наступишь ей на лапу – она кинется сама просить прощения, будто провинилась. За всю жизнь Манюня ни на кого ни разу не огрызнулась. Отнять у неё во время еды кость ничего не стоило. Скажешь: «Брось!» – она послушно вильнёт хвостом и выпустит кость. А сама смотрит так печально, умоляюще. Иногда во дворе Манюня откапывала под снегом завалящую корку или хрящик, может быть ею же самой зарытый ещё летом. Почему-то эти дворовые дары были особенно любимыми. Тотчас устремлялась она к крыльцу, бережно неся в зубах находку.