Страница:
102 из 121
Приступы удушья, во время которых казалось, сердцеего вот-вот разорвется, стали реже. Он очнулся, но, видно, ничего не помнил. Сначала он прошептал длинную фразу по-румынски, потом перевел ее на немецкий и, наконец, сказал по-английски:
— Разбудите меня в половине десятого и подайте завтрак.
«Ты в довольно странном отеле, бедный мой Джонни». Зато Штурмер окончательно пришел в себя. Нельзя сказать, чтобы это было к лучшему, скорее наоборот: он тотчас вспомнил, под каким грузовиком они оба укрылись от солнца и что за груз у них над головами… Сколько времени им еще осталось? Когда температура для данной массы достигнет критической точки?
Попробуй догадайся, что там творится в этих бочонках, в этом дьявольском месиве, коварном, как злой дух «вуду», всегда поражающий внезапно, врасплох… Его ни о чем не спросишь, сиди и гадай на кофейной гуще. Да это и не гаданье. Только в блатном жаргоне, только в языке заключенных, давно привыкших подчиняться обстоятельствам, никак от них не зависящим, есть подходящее выражение: «чет или нечет». Вот и Жерар играл в «чет или нечет»: может быть, сейчас, через мгновенье, а может быть — уже, и он не успеет додумать… А может, позднее, может быть, никогда… Или в тот самый миг, когда вторично произнесет слово «никогда»… Нет, это невозможно, невыносимо!
Ухабы дороги в тысячу раз надежнее.
«Ехать!» — говорит себе Штурмер. Но губы его произносят: «Ярость». Почему?
Придется снова волочить этого по всем ямам и кочкам.
|< Пред. 100 101 102 103 104 След. >|