Под Южным крестом   ::   Буссенар Луи Анри

С того самого дня, как начался приемработников на палубу парохода, он уже задумал отнять у нас и перепродать бедных кули. Немного позже, немного раньше, – его жестокость должна была проявиться. Ты, может быть, только ускорил, но не вызвал ее. И вот что приходит мне в голову. Не связан ли со всем происходящим шоколадный дворянин Бартоломео ди Монте? Ты припоминаешь его последнюю угрозу?

– Как же, очень хорошо помню эту обезьяну с безобразной улыбкой, когда он что-то кричал нам вслед. Если мне придется снова побывать в Макао, то вряд ли он будет когда-нибудь улыбаться.

– Кроме того, – прибавил, ворочаясь, Фрикэ, – положение наше не самое удобное: у меня болят все кости.

– Бедный мальчик, – с состраданием взглянул на товарища Пьер, – сразу видно, что ты первый раз в такой передряге. В молодости мне часто приходилось иметь дело с пеньковыми шнурочками. Терпи и утешайся тем, что бандиты нас не разлучили.

В это время брезент, закрывавший трап, открылся, и в каюту проник свет. Через минуту по трапу спустился молодой китаец с огромной дымящейся чашкой рисовой похлебки, в которой плавали ломтики сомнительного мяса.

– Ба! – вскричал Фрикэ. – Нам падает манна с неба.

– Молчать! – вдруг раздался грубый голос в каюте.

Это был часовой, который пришел вслед за китайским мальчиком.

Поваренок, дрожа, поставил миску, набрал полную ложку похлебки и поднес ее к лохматой физиономии Пьера.