Под кардинальской мантией   ::   Уаймэн Стенли

Ну, я не желал бы встретиться с ним теперь.

— Пустое, — ответил я. — Кто-нибудь обманул тебя. Люди не настолько глупы.

— Вы думаете? — мягко спросил он. — Знаете, кошки не любят оставаться на холодном очаге.

Я снова повторил, что он глуп, но мне было не по себе, несмотря на все мои возражения. Я держался того мнения, что если когда-нибудь существовал на свете великий человек, то это Ришелье, а тут мне говорили, что все покинули его. Правда, я не имел оснований любить его, но я взял у него деньги, принял от него поручение и обманул его доверие. Если он лишился власти, прежде чем я успел — при всем моем желании — оправдаться перед ним, тем лучше для меня. Это был мой выигрыш, — в зависимости от удачи войны, от счастливого падения костей. Но если я теперь притаюсь, чтобы ждать у моря погоды, и, находясь в Париже при самом начале заката его звезды, буду медлить, пока он совершенно не падет, — где же будет моя честь? К чему тогда те высокопарные речи, которые я говорил мадемуазель в Ажане? Я буду напоминать того рекрута в старинном романе, который пролежал все время битвы в канаве, а затем вышел и хвастался своею храбростью.

Но… дух был бодр, а плоть немощна. День, сутки, два дня могли составить разницу между жизнью и смертью, между любовью и смертью, — и я колебался. Но наконец я решил, что делать. В двенадцать часов следующего дня, — в тот час, когда я явился бы к кардиналу, если бы не узнал об этой новости, — я пойду к нему.