JК
Под знаменем быка :: Сабатини Рафаэль
Страница: 171 из 205И справимся, будьте уверены. Отступать нам некуда, ибо герцог нас не пощадит, — с тем Раньери выпрыгнул из окна вслед за остальными.
В спешке Синибальди начал расстегивать пуговицы камзола, но не управился и с двумя, как рухнула входная дверь, зазвучали сердитые голоса, и на лестнице раздались тяжелые шаги.
Синибальди, все еще в камзоле и кольчуге, метнулся к окну, решив, что лучше утонуть, чем попасть в руки палача. И уже вскочил на стол, когда вспомнил о неприкосновенности, гарантированной ему занимаемой должностью. В конце концов он — посол Венеции, а потому его нельзя тронуть и пальцем, не вызвав неудовольствия Республики. Так что беспокоится он напрасно. Бояться ему нечего, какими бы ни были доказательства его вины. Даже показания Грациани не составят угрозы священной личности посла, да к тому же велика вероятность того, что Грациани умолк навсегда.
Принц сунул меч в ножны, одернул камзол и приготовился к встрече. Даже прошел к двери и распахнул ее, приглашая к себе тех, кто ворвался во дворец.
— Сюда, сюда!
Возглавляемые Барбо, солдаты смели принца с пути, ворвались в ярко освещенный зал, огляделись. Увидели лежащего на полу, залитого кровью капитана, все, как один, повернулись к принцу и грозно двинулись на него.
Но Синибальди гордо выпрямился, не выказывая паники.
— Если вы тронете меня хоть пальцем, пеняйте на себя, — предупредил он их. — Я принц Маркантонио Синибальди, посол Венеции.
В спешке Синибальди начал расстегивать пуговицы камзола, но не управился и с двумя, как рухнула входная дверь, зазвучали сердитые голоса, и на лестнице раздались тяжелые шаги.
Синибальди, все еще в камзоле и кольчуге, метнулся к окну, решив, что лучше утонуть, чем попасть в руки палача. И уже вскочил на стол, когда вспомнил о неприкосновенности, гарантированной ему занимаемой должностью. В конце концов он — посол Венеции, а потому его нельзя тронуть и пальцем, не вызвав неудовольствия Республики. Так что беспокоится он напрасно. Бояться ему нечего, какими бы ни были доказательства его вины. Даже показания Грациани не составят угрозы священной личности посла, да к тому же велика вероятность того, что Грациани умолк навсегда.
Принц сунул меч в ножны, одернул камзол и приготовился к встрече. Даже прошел к двери и распахнул ее, приглашая к себе тех, кто ворвался во дворец.
— Сюда, сюда!
Возглавляемые Барбо, солдаты смели принца с пути, ворвались в ярко освещенный зал, огляделись. Увидели лежащего на полу, залитого кровью капитана, все, как один, повернулись к принцу и грозно двинулись на него.
Но Синибальди гордо выпрямился, не выказывая паники.
— Если вы тронете меня хоть пальцем, пеняйте на себя, — предупредил он их. — Я принц Маркантонио Синибальди, посол Венеции.