JК
Под знаменем быка :: Сабатини Рафаэль
Страница: 182 из 205Но, клянусь Богом, если ничего другое не поможет, если вы будете упорствовать, принца Синибальди вздернут на дыбе, а ежели после этого он останется жив, отдадут палачам, будь он хоть послом Империи. Я — Чезаре Борджа, — брови его сдвинулись к переносице. — Зам известно, какой репутацией пользуюсь я в Венеции.
Принцесса подняла на него глаза.
— Вы предлагаете мне его жизнь… жизнь и свободу… в обмен на эти сведения?
— Именно так.
— Но…
— Если вам нужны гарантии, мадонна, вы их получите. Клянусь вам моей честью и надеждой попасть на небеса, что ни я, ни кто-либо другой не причинят принцу Синибальди никакого вреда, и с его головы не упадет ни волоска, если я узнаю все подробности готовящегося заговора и таким образом смогу избежать расставленной мне ловушки.
Такие резоны она понимала. Он предлагал ей жизнь Синибальди в обмен на собственную безопасность. И все-таки принцесса колебалась, думая о своем муже.
— Он обвинит меня…
Глаза Чезаре сверкнули. Он наклонился к принцессе.
— Он никогда не узнает о нашем разговоре.
— Вы… вы даете мне слово? — настаивала она, убеждая себя, что уж в этом случае ничего плохого не случится.
— Я уже дал вам его, мадонна, — последнюю фразу герцог произнес с неохотой. Ему не хотелось связывать себя подобным обязательством, но он чувствовал, что иначе заставить ее говорить не удастся. Борджа не привык легко прощать обиды, и мысль о том, что Синибальди уйдет безнаказанно, совсем не радовала его.
Принцесса подняла на него глаза.
— Вы предлагаете мне его жизнь… жизнь и свободу… в обмен на эти сведения?
— Именно так.
— Но…
— Если вам нужны гарантии, мадонна, вы их получите. Клянусь вам моей честью и надеждой попасть на небеса, что ни я, ни кто-либо другой не причинят принцу Синибальди никакого вреда, и с его головы не упадет ни волоска, если я узнаю все подробности готовящегося заговора и таким образом смогу избежать расставленной мне ловушки.
Такие резоны она понимала. Он предлагал ей жизнь Синибальди в обмен на собственную безопасность. И все-таки принцесса колебалась, думая о своем муже.
— Он обвинит меня…
Глаза Чезаре сверкнули. Он наклонился к принцессе.
— Он никогда не узнает о нашем разговоре.
— Вы… вы даете мне слово? — настаивала она, убеждая себя, что уж в этом случае ничего плохого не случится.
— Я уже дал вам его, мадонна, — последнюю фразу герцог произнес с неохотой. Ему не хотелось связывать себя подобным обязательством, но он чувствовал, что иначе заставить ее говорить не удастся. Борджа не привык легко прощать обиды, и мысль о том, что Синибальди уйдет безнаказанно, совсем не радовала его.