Подземная Москва   ::   Алексеев Глеб Васильевич

Из четвертого, где с вечера завалились спать два небритыхкавказца с сандалиями, вытаскивали всклокоченную кровать: «Ничего, душа моя, — успокаивал Васька-половой, — доспишь на канапе, тут, видишь, гость из Парижа заявился…» — «Волоки, волоки, лешай тибя придави!» — «Дарья, ставь заразом два самовара! Гость мыться хочут…» Из хозяйского номера волокли комод, и сама хозяйка на ходу от тирала с него капусту. В коридор из номеров высунулись сонные рожи, в смятых бородах торчали хлебные крошки и остатки вчерашней яичницы. Бороды вели между собой самый раздражительный разговор:

— Скажите, пожалуйста, какой буржуй прикатил! Отдай, говорит, перину!.. Васька, сукин сын, говорит… Невелика, говорит, птица, и без перины доспишь…

— Я ему говорю… Представьте, этому несознательному Ваське говорю: теперь произошло равноправие полов и национальностей… А потому, говорю: плевать я на твоего буржуя хочу!.. А он, негодяй, и говорит…

— Что же он, негодяй эдакий, говорит?

— А ты, говорит, отчего второй месяц по счету не плотишь?

Спустя полчаса миллиардер сидел в номере, сплошь заставленном вещами, и пил чай с блюдечка. Васька торчал в дверях, с жаром советуя попробовать копченой колбасы.

— Вы не сумлевайтесь, — убедительно говорил он и даже поплевал на нее и обтер рукавом, — колбаска пер-веющий сорт-с!..

Миллиардер чувствовал себя превосходно. Давно уже он не чувствовал себя таким жизнерадостным.