Подземная Москва   ::   Алексеев Глеб Васильевич

— Приходилось ли вам когда-нибудь есть жареные котлеты сажен этак пятнадцать под землей? спросил он, усмехаясь.

— А приходилось, — отвечал серьезно Дротов, — у нас, в донецких шахтах.

Они долго молча жевали. Веревка висела безжизненным хвостом: наверху все еще никого не было. Неподалеку сипел серный газ, легкий его привкус закисал во рту. В пещере простиралась темная, до звона в ушах, мертвая тишина. Она жила таинственной и черной жизнью. И от этой тишины, обволакивавшей уши, от сладковатого запаха серы — стариков придавила усталость, наседавшая тяжелым сном на глаза.

— Спать нельзя! Не спите, Дротов! — испугался археолог.

— Я не сплю, — сказал тот. И потом, чтобы сказать еще что-нибудь, языком, еле послушным от сонного забытья, промямлил: — А хорош, должно быть, был этот гусек Иван-то Грозный?

— Да, — отозвался Археолог и, впадая в его тон, сказал: — Царь был обстоятельный.

— Хоть не место, да на то показывает, что вам придется о нем мне рассказывать… Не то засну!

Они: потушили один фонарь, тот, что оставался гореть, прикрепили повыше на веревке: чтобы те, сверху, вернее его увидели. Оба полулегли. Дротов подпер голову кулаком, и археолог начал свой рассказ.