JК
Полет Феникса :: Тревор Эллестон
Страница: 22 из 232Они молчали, прислонясь к корпусу самолета. Слушали, как внутри бравый вояка Харрис отдавал какие-то команды своему сержанту.
– Утихает, Дейв, – заметил Кроу.
– Что?
– Ветер.
– Поздновато.
В песчаной пелене мелькнула чья-то фигура. Вот она вовсе исчезла из виду, и Кроу сказал:
– Что там за идиот?
Они с Бедами отправились посмотреть, кто это, и вскоре привели Тилни.
– Будешь слоняться, Тили, запросто потеряешься.
Юноша не отрывал рук от лица. Он хныкал, и его усадили к Робертсону.
– Вот еще с ним понянчись, Роб. Ради бога, не отпускай его от себя. В этой кутерьме отойдешь на десять шагов и уже не найдешь дороги обратно, – сказал Кроу.
В самолете капитан Харрис разговаривал с юношей-блондином, припоминая те немногие слова по-немецки, которые знал. Глаза у Кепеля были ясные и спокойные, хотя зрачки оставались расширенными от наркотика. Он почему-то отвечал по-английски: может, оттого, что владел им лучше, чем Харрис немецким.
– Пожалуйста, не нужно больше наркотика. Теперь боль не такая сильная, благодарю вас.
Он небрежно раскуривал сигарету, будто довольный, что может шевелить руками. Кровотечение было слабым, но Лумис, ощупав и осмотрев парня, сказал, что раздроблен таз и сломаны обе ноги. Его нельзя передвигать.
Первый солнечный луч проник через отверстие, где раньше был иллюминатор, и упал на густые яркие волосы Кепеля.
– Утихает, Дейв, – заметил Кроу.
– Что?
– Ветер.
– Поздновато.
В песчаной пелене мелькнула чья-то фигура. Вот она вовсе исчезла из виду, и Кроу сказал:
– Что там за идиот?
Они с Бедами отправились посмотреть, кто это, и вскоре привели Тилни.
– Будешь слоняться, Тили, запросто потеряешься.
Юноша не отрывал рук от лица. Он хныкал, и его усадили к Робертсону.
– Вот еще с ним понянчись, Роб. Ради бога, не отпускай его от себя. В этой кутерьме отойдешь на десять шагов и уже не найдешь дороги обратно, – сказал Кроу.
В самолете капитан Харрис разговаривал с юношей-блондином, припоминая те немногие слова по-немецки, которые знал. Глаза у Кепеля были ясные и спокойные, хотя зрачки оставались расширенными от наркотика. Он почему-то отвечал по-английски: может, оттого, что владел им лучше, чем Харрис немецким.
– Пожалуйста, не нужно больше наркотика. Теперь боль не такая сильная, благодарю вас.
Он небрежно раскуривал сигарету, будто довольный, что может шевелить руками. Кровотечение было слабым, но Лумис, ощупав и осмотрев парня, сказал, что раздроблен таз и сломаны обе ноги. Его нельзя передвигать.
Первый солнечный луч проник через отверстие, где раньше был иллюминатор, и упал на густые яркие волосы Кепеля.