JК
Поселок на озере :: Покровский Сергей Викторович
Страница: 16 из 185Острые ключицы углами выпирали из-под кожи. Старик тяжело дышал, открывал рот, словно сом, вынутый из воды, и растирал ладонью костлявую грудь против сердца. Наконец он слегка отдышался, но тревога в его глазах еще не проходила.
Ему снилось: полночь застала его в лесу. Он торопится выйти, но кусты мешают ему. И вдруг будто бы кто-то сзади схватывает его, валит на землю и начинает душить. Он знает: это Уоми, а позади какой-то громадный, с елку, старик. Мохнатый, словно медведь. Старик скалит зубы и приговаривает:
«Души его, сынок! Души насмерть!»
Долго сидел Мандру на постели и гладил худую шею. Ему казалось, что он еще чувствует на ней чьи-то пальцы.
Вечером Мандру созвал совет. Старики сели вокруг очага и стали слушать.
— Отец Уоми — Лесовик, — начал Мандру. — Ночью приходил ко мне. Велел сыну душить меня. Старики ахнули.
— Злой. Мохнатый. Хуже медведя. И пахнет, как медведь…
Старики ахали хором.
— Нельзя верить этому сыну Гунды. Он Уоми. Рожден от Злого Лесовика.
Вырастет — будет от него худо! — скрипел Мандру.
— Убить надо, — сказал огромный Пижму.
— Убить волчонка! — послышались еще два или три сердитых возгласа.
— Нельзя убить! — крикнул Мандру и с сердцем стукнул кулаком по нарам. — Пальцем нельзя тронуть! Обижать нельзя. Узнает Лесовик — худо будет. До смерти худо!..
— Разве можно родного убивать? — раздался из угла звонкий, почти женский голос. — Уоми — кровь наша. Родная кровь.
Ему снилось: полночь застала его в лесу. Он торопится выйти, но кусты мешают ему. И вдруг будто бы кто-то сзади схватывает его, валит на землю и начинает душить. Он знает: это Уоми, а позади какой-то громадный, с елку, старик. Мохнатый, словно медведь. Старик скалит зубы и приговаривает:
«Души его, сынок! Души насмерть!»
Долго сидел Мандру на постели и гладил худую шею. Ему казалось, что он еще чувствует на ней чьи-то пальцы.
Вечером Мандру созвал совет. Старики сели вокруг очага и стали слушать.
— Отец Уоми — Лесовик, — начал Мандру. — Ночью приходил ко мне. Велел сыну душить меня. Старики ахнули.
— Злой. Мохнатый. Хуже медведя. И пахнет, как медведь…
Старики ахали хором.
— Нельзя верить этому сыну Гунды. Он Уоми. Рожден от Злого Лесовика.
Вырастет — будет от него худо! — скрипел Мандру.
— Убить надо, — сказал огромный Пижму.
— Убить волчонка! — послышались еще два или три сердитых возгласа.
— Нельзя убить! — крикнул Мандру и с сердцем стукнул кулаком по нарам. — Пальцем нельзя тронуть! Обижать нельзя. Узнает Лесовик — худо будет. До смерти худо!..
— Разве можно родного убивать? — раздался из угла звонкий, почти женский голос. — Уоми — кровь наша. Родная кровь.