Последнее волшебство   ::   Стюарт Мэри

Быть супругой Артура – нелегкая доля, она сулит одиночество, жизнь изгнанницы в чужом краю, нередко в разлуке с мужем, который один мог бы защититьот льстецов, интриганов и завистников, а также от толпы молодых воздыхателей, быть может самой грозной опасности изо всех. И обязательно найдутся такие (их наверняка будет немало), кто станет поминать при ней «другую Гвиневеру», миловидную королеву, которая понесла с первой ночи и по которой король так горько убивался. Уж они постараются расписать прошлое как можно живее. Однако все это были бы пустяки, все забылось бы в любви короля и в блеске ее нового высокого положения, будь она способна родить. Что Артур не воспользовался случаем с Мельвасом и не отослал ее от себя, взяв на ее место другую, плодную женщину, служило воистину неоспоримым доказательством его любви. Да только понимает ли она это? Прав он был, когда говорил, что она боится жизни, боится окружающих людей и всего более, как понял я теперь, боится меня.

Она увидела меня. Голубые глаза расширились, рука поднялась и стянула мех у горла. Шаг ее запнулся, но она тут же вновь овладела собой и, бледная, торжественная, встала по левую руку от королевы-матери. С королем Мельвасом, стоявшим по правую руку от королевы, она не обменялась ни единым взглядом.

Воцарилась гулкая тишина. Прошуршало чье-то платье – словно листва зашумела по ветру.

Я вышел вперед, стал перед Гвиневерой, низко поклонился ей, выпрямился и проговорил, обращаясь к ней одной, будто, кроме нее, там никого не было:

– Приветствую тебя, госпожа. Рад видеть тебя снова в добром здравии.