Повесть о белой медведице   ::   Марысаев Евгений Клеоникович

– Боевой, чертенок! – одобрительно сказал ученый, развернул заранее приготовленный пустой рюкзак, поймал маленького храбреца за холку и на время засунул его туда – чтобы не мешал. – За работу, товарищи.

Люди быстро произвели мечение Кривошейки. К ушам прикрепили пронумерованные сережки из нержавеющей стали; на огузке стойкой красной краской вывели номер: 141.

– Приходит в себя, Игорь Валерианович. Поосторожнее.

– Да, да, заканчиваю… Теперь посмотрим, мадам, что у вас с шеей… М-мда, ясно. Так я и думал. Виноват не клык моржа – виновато всеядное, весьма опасное для фауны Земли двуногое существо. Гомо сапиенс – человек разумный. Пулевое, глубоко проникающее ранение. Теперь мне понятно, почему ты, голубушка, была так агрессивна с нами…

Через полчаса препарат прекратил обездвижущее действие, и медведица поднялась. Вдосталь навизжавшийся и охрипший в рюкзаке медвежонок был освобожден, жался к материнской ноге.

Люди и собаки ушли, не причинив зверям вреда.

Но медведица не поверила в это. Она не могла верить людям и собакам, потому что очень много горя они внесли в ее жизнь. Кривошейка посадила детеныша на свою спину, поспешно покинула берлогу и остров Врангеля. Звери ушли в паковые льды, забившие пролив Лонга.

В полночь над островом Врангеля разыгралось необычайно яркое северное сияние. Гигантские цветастые змеи в неистовом яростном поединке носились в вышине друг за другом, ударялись, сплетались телами, ежеминутно меняя пронзительную окраску.