Похороны викинга   ::   Рен Персиваль

Стоя у входа, он осмотрелся и начал руками подавать какие-то сигналы. По-видимому, со скал кто-то ему ответил, хотя мы этого не видели. Через некоторое время он ушел и исчез в овраге. Он возвратился с огромным грязным косоглазым арабом, которого представил нам как старшину деревни Аззигиг.

Старшина был насмерть перепуган. Он совершенно ошалел, увидев четырех французских солдат, из которых двое говорили с ним по-арабски и предлагали ему с оружием в руках выступить на защиту Аззигига, домашнего очага и высшей справедливости. Сам он, по-видимому, думал, что следовало благодарить Аллаха за то, что все обошлось так легко, ничего не предпринимать и молиться, чтобы туареги поскорее ушли и перед уходом не сожгли бы деревни, не перебили бы коз и не начали бы охоту за мирными жителями.

Когда я спросил его, не огорчает ли его гибель замученной туарегами женщины, расстрелянных пастухов и потеря всего стада верблюдов, он ответил, что, по-видимому, такова воля Аллаха и против этой воли спорить не приходится. На это я указал ему, что наше прибытие также было волей Аллаха, и то, что туареги вместо того, чтобы ехать дальше, разбили лагерь, также совершалось по приказанию свыше. Он задумался и сказал, что пойдет переговорить со своими братьями. Он ушел и вскоре вернулся с депутацией невероятно грязных и подозрительных арабов. У них был такой вид, будто они не поверили его словам и пришли лично, чтобы убедиться в его правоте.

– Ну и ну, – заметил Бедди.