Предела нет   ::   Платов Леонид

— Ой, как тебе усы идут, Витя! И бородка острая! Ну вылитый дуэлянт — непобедимая шпага!

И тогда он поцеловал ее в первый раз. Со всеми был такой бесстрашный и дерзкий, а с нею, на удивление, робел. А тут вдруг наклонился и поцеловал!

Ей стало очень стыдно.

— Мы нехорошо с тобой сделали, Витя…

— Почему? — спросил он, с трудом переводя дыхание, будто взбежал на высокую гору. — По-моему, очень даже хорошо.

— А ты разве не знаешь, что нельзя целоваться, если не любишь? Ты же, Витя, меня не любишь?

Он посмотрел ей в глаза, подумал, сказал честно:

— Ей-богу, я еще не знаю.

— Вот видишь…

И все же через несколько дней они поцеловались еще раз. Она собралась уезжать. Автобус стоял у главного входа, и чемоданчик ее вместе с вещами других отъезжающих находился в багажнике. Вдруг, не сговариваясь, будто вспомнив о чем-то важном, Виктор и она кинулись бегом наверх в их алычовую рощу и, задыхаясь, поцеловались на прощание — второпях, потому что шофер уже сердито сигналил внизу и Зинка с Милочкой кричали-надрывались:

— Нинка! Да Нинка же! Шофер ждать больше не хочет! Уезжаем же!..

Так началась эта любовь, которая ни ему, ни ей не принесла впоследствии ничего, кроме горя, и все потому, что она проявила слабость, не сумела в нужный момент стать выше обстоятельств.