JК
Прерия :: Купер Джеймс Фенимор
Страница: 95 из 111, рога огромнейшие!
Голос его осекся, руки опустились при раздавшемся реве или скорее рыке, достаточно грозном, чтобы устрашить и более храброго человека, чем наш натуралист Крики животного странными каденциями раскатились по прерии, и затем наступила глубокая, торжественная тишина, которую вдруг нарушил взрыв безудержного девичьего смеха – звук куда более мелодический. Между тем натуралист стоял как истукан и без ученых комментариев, безоговорочно и беспрепятственно позволял рослому ослу, от которого он уже не пытался оградиться своим хваленым фонарем, обнюхивать его особу.
– Да это же ваш собственный осел! – воскликнула Эллен, как только смогла перевести дух и заговорить. – Ваш терпеливый труженик!
Доктор пялил глаза на зверя и на насмешницу, на насмешницу и на зверя, совсем онемев от изумления.
– Вы не узнаете животное, столько лет работавшее на вас? – со смехом продолжала девушка. – А ведь я тысячу раз слышала, как вы говорили, что оно верой и правдой несло свою службу и что вы его любите, как брата!
– Asinus domesticus 21 , – выговорил доктор, жадно, как после удушья, глотая воздух. – Род сомнению не подвергается; и я утверждаю и буду утверждать, что это животное не принадлежит к виду Equus 22 . Да, Эллен, перед нами бесспорно мой Азинус; но это не веспертилио, открытый мною в прерии! Совсем другое животное, уверяю тебя, милая девушка, характеризуемое совершенно отличными признаками по всем важным частностям. Тот – плотоядный, – продолжал он, водя взглядом по раскрытой странице, – а этот травоядный.
Голос его осекся, руки опустились при раздавшемся реве или скорее рыке, достаточно грозном, чтобы устрашить и более храброго человека, чем наш натуралист Крики животного странными каденциями раскатились по прерии, и затем наступила глубокая, торжественная тишина, которую вдруг нарушил взрыв безудержного девичьего смеха – звук куда более мелодический. Между тем натуралист стоял как истукан и без ученых комментариев, безоговорочно и беспрепятственно позволял рослому ослу, от которого он уже не пытался оградиться своим хваленым фонарем, обнюхивать его особу.
– Да это же ваш собственный осел! – воскликнула Эллен, как только смогла перевести дух и заговорить. – Ваш терпеливый труженик!
Доктор пялил глаза на зверя и на насмешницу, на насмешницу и на зверя, совсем онемев от изумления.
– Вы не узнаете животное, столько лет работавшее на вас? – со смехом продолжала девушка. – А ведь я тысячу раз слышала, как вы говорили, что оно верой и правдой несло свою службу и что вы его любите, как брата!
– Asinus domesticus 21 , – выговорил доктор, жадно, как после удушья, глотая воздух. – Род сомнению не подвергается; и я утверждаю и буду утверждать, что это животное не принадлежит к виду Equus 22 . Да, Эллен, перед нами бесспорно мой Азинус; но это не веспертилио, открытый мною в прерии! Совсем другое животное, уверяю тебя, милая девушка, характеризуемое совершенно отличными признаками по всем важным частностям. Тот – плотоядный, – продолжал он, водя взглядом по раскрытой странице, – а этот травоядный.