JК
Принцесса из рода Борджиа :: Зевако Мишель
Страница: 26 из 733 — За работу, певица!
— Гляди! — кричала умирающая. — Гляди и запоминай!
— Черт! — завопил цыган. — Теперь еще и Симона! Ну, погоди у меня!
Он яростно отшвырнул Виолетту вглубь повозки и бросился к Симоне — к умирающей! Повалив ее на подстилку, он одной рукой зажал ей рот, а другой стиснул горло…
Симона несколько секунд сопротивлялась, но внезапно, коротко застонав, дернулась и замерла; ее рука бессильно упала, однако была по-прежнему протянута к окну, как будто покойная все еще указывала на человека в толпе… на посланника Фаусты! На принца Фарнезе, любовника Леоноры де Монтегю… отца Виолетты!
Грубо отброшенная девочка упала и расшибла лоб; к счастью, она не видела страшной сцены: ни того, как Бельгодер зажал рот несчастной Симоне, ни того, как его железные пальцы стиснули горло бедной женщины… Когда Виолетта поднялась на ноги, негодяй уже встал; мрачный и удивленный своим преступлением, цыган отошел в сторону и проворчал:
— Я сжал чересчур сильно, должно быть! Но однако я вовсе не убивал ее! Смерть давно уже витала над ней, и я просто помог костлявой, вот и все!
Взгляд Виолетты упал на бледное лицо Симоны.
— Умерла! — воскликнула она. — Моя матушка умерла!
— Она спит, — пробурчал цыган. — Спи спокойно, Симона, спи глубоким сном…
— Умерла! — повторила девочка, утирая слезы.
— А я тебе говорю, она спит! — усмехнулся Бельгодер.
— Гляди! — кричала умирающая. — Гляди и запоминай!
— Черт! — завопил цыган. — Теперь еще и Симона! Ну, погоди у меня!
Он яростно отшвырнул Виолетту вглубь повозки и бросился к Симоне — к умирающей! Повалив ее на подстилку, он одной рукой зажал ей рот, а другой стиснул горло…
Симона несколько секунд сопротивлялась, но внезапно, коротко застонав, дернулась и замерла; ее рука бессильно упала, однако была по-прежнему протянута к окну, как будто покойная все еще указывала на человека в толпе… на посланника Фаусты! На принца Фарнезе, любовника Леоноры де Монтегю… отца Виолетты!
Грубо отброшенная девочка упала и расшибла лоб; к счастью, она не видела страшной сцены: ни того, как Бельгодер зажал рот несчастной Симоне, ни того, как его железные пальцы стиснули горло бедной женщины… Когда Виолетта поднялась на ноги, негодяй уже встал; мрачный и удивленный своим преступлением, цыган отошел в сторону и проворчал:
— Я сжал чересчур сильно, должно быть! Но однако я вовсе не убивал ее! Смерть давно уже витала над ней, и я просто помог костлявой, вот и все!
Взгляд Виолетты упал на бледное лицо Симоны.
— Умерла! — воскликнула она. — Моя матушка умерла!
— Она спит, — пробурчал цыган. — Спи спокойно, Симона, спи глубоким сном…
— Умерла! — повторила девочка, утирая слезы.
— А я тебе говорю, она спит! — усмехнулся Бельгодер.