JК
Принцесса из рода Борджиа :: Зевако Мишель
Страница: 320 из 733На принцессе был костюм дляверховой езды черного бархата и светлый кожаный колет, облегающий и достаточно тонкий, чтобы очертить контуры этого великолепного тела, но и достаточно прочный, чтобы выдержать укол шпаги.
На лице ее была черная бархатная полумаска, скрывающая все чувства хозяйки. На перевязи висела шпага: не женская игрушка и не шпага для парадов, но настоящее оружие, рапира, длинная и прочная, с эфесом вороненой стали и клинком, который был выкован в миланских мастерских. На ее роскошных, черных, как ночь, кудрях красовалась фетровая шапочка, увенчанная алым петушиным пером.
Пардальян тоже носил фетровую шапочку, на которой колыхалось красное петушиное перо. Совпадение? Или воспоминание? Кто знает!
Сама принцесса не знала, почему она позаимствовала эту деталь костюма шевалье. Поскольку Фауста, девственница в самом полном смысле этого слова, была недоступна для женской чувствительности, с женщинами ее связывал только пол, и она, может быть, презирала его. А между тем со вчерашнего дня, с того момента, как Марьянж принесла ей письмо Клодины, она испытывала беспокойство, которое ее угнетало. Она ненавидела себя за это смущение и даже испытывала к себе отвращение, но смятение не покидало ее, и в первый раз с того времени, как в римских катакомбах она согласилась взять на себя выполнение опасной, безумной и, однако, осуществимой задачи, Фауста вполне осознала, что она еще слишком женщина, чтобы стать Божеством, каким она так мечтала стать!..
На лице ее была черная бархатная полумаска, скрывающая все чувства хозяйки. На перевязи висела шпага: не женская игрушка и не шпага для парадов, но настоящее оружие, рапира, длинная и прочная, с эфесом вороненой стали и клинком, который был выкован в миланских мастерских. На ее роскошных, черных, как ночь, кудрях красовалась фетровая шапочка, увенчанная алым петушиным пером.
Пардальян тоже носил фетровую шапочку, на которой колыхалось красное петушиное перо. Совпадение? Или воспоминание? Кто знает!
Сама принцесса не знала, почему она позаимствовала эту деталь костюма шевалье. Поскольку Фауста, девственница в самом полном смысле этого слова, была недоступна для женской чувствительности, с женщинами ее связывал только пол, и она, может быть, презирала его. А между тем со вчерашнего дня, с того момента, как Марьянж принесла ей письмо Клодины, она испытывала беспокойство, которое ее угнетало. Она ненавидела себя за это смущение и даже испытывала к себе отвращение, но смятение не покидало ее, и в первый раз с того времени, как в римских катакомбах она согласилась взять на себя выполнение опасной, безумной и, однако, осуществимой задачи, Фауста вполне осознала, что она еще слишком женщина, чтобы стать Божеством, каким она так мечтала стать!..