Принцесса из рода Борджиа   ::   Зевако Мишель

Я не знал, были ли они красивы так или по-другому, но только когда я виделих, мне хотелось смеяться без всякой причины, а когда не видел, хотелось плакать. Я был сумасшедшим, как и все отцы.

— Как и все отцы! — вздрогнув, прошептала Фауста.

Без сомнения, образ принца Фарнезе промелькнул в эту минуту перед ее внутренним взором.

— Кажется, я покончил с бутылкой, — заявил Бельгодер.

Эта была уже четвертая, и цыган и глазом не успел моргнуть, как по знаку Фаусты перед ним поставили пятую.

— На седьмой и последний год моего счастья, — продолжал Бельгодер, — мы поехали в Париж, во Францию. Флоре исполнилось тогда шесть лет, а Стелле два. Мы жили очень спокойно, несмотря на презрение и ненависть парижан, пока однажды вечером не распространилось известие, будто какие-то злодеи ночью пробрались в церковь и похитили золотые вазы, служащие христианским священникам для исполнения их обрядов. Церковь называлась Сен-Эсташ. Мы жили по соседству. И так как любой бродяга или французский горожанин, какими бы злодеями они ни были, оставались при этом христианами и, следовательно, были неспособны на подобное злодеяние, то обвинили нас. Однажды утром арестовали и бросили в тюрьму пятнадцать человек из моего табора — мужчин, женщин, детей. По дороге мне удалось бежать. Но, наверное, было бы лучше, если бы меня повесили, как других. Тогда погибли пятеро мужчин и пять женщин. Среди них была и Магда. Несчастная Магда! Даже под виселицей она улыбалась своей всегдашней таинственной улыбкой.