JК
Принцесса из рода Борджиа :: Зевако Мишель
Страница: 412 из 733Умереть, не покарав Моревера?! Невозможно!
Пардальян бросил вокруг себя дикий взгляд, но даже в эту трагическую секунду в нем светилась ирония… Он, значит, умрет! А Моревер, для которого он жил, Моревер, которого он преследовал по всему свету долгих шестнадцать лет, Моревер — убийца Лоизы — будет жить, свободный от всякого страха! Так злодейка-судьба рушит планы человека! И горькая улыбка появилась на покрытом засохшей кровью лице Пардальяна…
Не прерывая своей головокружительной скачки, он опять огляделся, и ему показалось, что он узнает места, дома, улицу… Слабый лучик надежды забрезжил перед ним: это была улица Сен-Дени!.. А ведь улица Сен-Дени — это постоялый двор «У ворожеи»… Это спасение!
И с хладнокровием человека, доведенного до крайности, (которое порой появляется в безнадежных обстоятельствах), Пардальян задумал последний маневр — если, конечно, слово «задумал» может передать ту молниеносную работу мысли, которая длится считанные секунды.
За ним бешеным галопом несся отряд всадников. Он опережал их всего на два или три лошадиных корпуса. Его измученный конь, окровавленный, взмыленный, шел тем напряженным аллюром, который обычно предшествует смерти животного. Шевалье уже видел крыльцо «Ворожеи»; он приготовился… бросил поводья, вытащил ноги из стремян, затем уселся в седле на манер амазонки: как раз в это мгновение он поравнялся с трактиром — и прыгнул!
При этом он шпагой хлестнул измученное животное по шее. Обезумев от боли, но и освободившись от лишней тяжести, лошадь с новой энергией рванулась вперед, но, не пробежав и пятисот шагов, грянулась оземь… группа преследователей, словно вихрь, пронеслась мимо…
Передние, правда, заметили уловку Пардальяна и попытались остановиться, но не тут-то было. Произошла ужасная свалка. Всадники, скакавшие последними, из-за бешеной скорости врезались в ряды своих спутников.
Эта замечательная сцена разыгралась в двухстах шагах от крыльца. Все смешалось.
Пардальян бросил вокруг себя дикий взгляд, но даже в эту трагическую секунду в нем светилась ирония… Он, значит, умрет! А Моревер, для которого он жил, Моревер, которого он преследовал по всему свету долгих шестнадцать лет, Моревер — убийца Лоизы — будет жить, свободный от всякого страха! Так злодейка-судьба рушит планы человека! И горькая улыбка появилась на покрытом засохшей кровью лице Пардальяна…
Не прерывая своей головокружительной скачки, он опять огляделся, и ему показалось, что он узнает места, дома, улицу… Слабый лучик надежды забрезжил перед ним: это была улица Сен-Дени!.. А ведь улица Сен-Дени — это постоялый двор «У ворожеи»… Это спасение!
И с хладнокровием человека, доведенного до крайности, (которое порой появляется в безнадежных обстоятельствах), Пардальян задумал последний маневр — если, конечно, слово «задумал» может передать ту молниеносную работу мысли, которая длится считанные секунды.
За ним бешеным галопом несся отряд всадников. Он опережал их всего на два или три лошадиных корпуса. Его измученный конь, окровавленный, взмыленный, шел тем напряженным аллюром, который обычно предшествует смерти животного. Шевалье уже видел крыльцо «Ворожеи»; он приготовился… бросил поводья, вытащил ноги из стремян, затем уселся в седле на манер амазонки: как раз в это мгновение он поравнялся с трактиром — и прыгнул!
При этом он шпагой хлестнул измученное животное по шее. Обезумев от боли, но и освободившись от лишней тяжести, лошадь с новой энергией рванулась вперед, но, не пробежав и пятисот шагов, грянулась оземь… группа преследователей, словно вихрь, пронеслась мимо…
Передние, правда, заметили уловку Пардальяна и попытались остановиться, но не тут-то было. Произошла ужасная свалка. Всадники, скакавшие последними, из-за бешеной скорости врезались в ряды своих спутников.
Эта замечательная сцена разыгралась в двухстах шагах от крыльца. Все смешалось.