JК
Принцесса из рода Борджиа :: Зевако Мишель
Страница: 44 из 733 — О! Если ты тот, о ком я думаю, то горе тебе! Но продолжай!
— Согласен! Итак, вы убили адмирала Колиньи… В тот момент, когда вы поставили ногу на окровавленный труп, вот эта самая рука, сударь…
Пардальян взглянул на свой кулак…
— Эта рука со всего маху ударила вас по лицу, и с тех пор вы зоветесь — Опозоренный!
— Это ты! — прорычал Гиз, а толпа разразилась криками и проклятиями. — Ко мне! Ко мне! Задержите этих двоих! Хватайте их! Живыми! Они мне нужны живыми!
Поднялась страшная суматоха. Крийон отступил к своим гвардейцам, словно отнесенный туда волной народного гнева. Швейцарский полковник грубо взял за плечо герцога Ангулемского… и в тот же миг рухнул как подкошенный: Пардальян, выхватив рапиру, эфесом раскроил ему череп.
— Гиз! Гиз! — кричал Карл. — Запомни, ты принял мой вызов!
— Смерть им! Смерть! — ревела толпа.
— Живьем! Обоих живьем! — вопил Гиз.
Итак, вся эта чудовищная неразбериха, на которую взирала сверху из своего окна бесстрастная Фауста, возникла после того, как шевалье де Пардальян бросил королю Парижа дерзкие слова:
— Ты зовешься Опозоренный!
Свалив к ногам Гиза полковника швейцарцев, шевалье схватил в охапку Карла, своего «волчонка», и стал решительно пробиваться в сторону неподвижных и бледных гвардейцев. Он держал свою рапиру за клинок, и рукоятка служила ему палицей. Эта палица в его могучей руке вращалась, поднималась и разила, сверкая сталью. Так он проложил себе дорогу к отряду' Крийона.
— Крийон, сдавайтесь! — воскликнул Менвиль, один из сторонников Гиза.
— Выдай мне этих двух свиней! — сказал Гиз. — И ты уйдешь вместе со своими людьми.
И тут Пардальян воздел к небесам свою шпагу.
— Согласен! Итак, вы убили адмирала Колиньи… В тот момент, когда вы поставили ногу на окровавленный труп, вот эта самая рука, сударь…
Пардальян взглянул на свой кулак…
— Эта рука со всего маху ударила вас по лицу, и с тех пор вы зоветесь — Опозоренный!
— Это ты! — прорычал Гиз, а толпа разразилась криками и проклятиями. — Ко мне! Ко мне! Задержите этих двоих! Хватайте их! Живыми! Они мне нужны живыми!
Поднялась страшная суматоха. Крийон отступил к своим гвардейцам, словно отнесенный туда волной народного гнева. Швейцарский полковник грубо взял за плечо герцога Ангулемского… и в тот же миг рухнул как подкошенный: Пардальян, выхватив рапиру, эфесом раскроил ему череп.
— Гиз! Гиз! — кричал Карл. — Запомни, ты принял мой вызов!
— Смерть им! Смерть! — ревела толпа.
— Живьем! Обоих живьем! — вопил Гиз.
Итак, вся эта чудовищная неразбериха, на которую взирала сверху из своего окна бесстрастная Фауста, возникла после того, как шевалье де Пардальян бросил королю Парижа дерзкие слова:
— Ты зовешься Опозоренный!
Свалив к ногам Гиза полковника швейцарцев, шевалье схватил в охапку Карла, своего «волчонка», и стал решительно пробиваться в сторону неподвижных и бледных гвардейцев. Он держал свою рапиру за клинок, и рукоятка служила ему палицей. Эта палица в его могучей руке вращалась, поднималась и разила, сверкая сталью. Так он проложил себе дорогу к отряду' Крийона.
— Крийон, сдавайтесь! — воскликнул Менвиль, один из сторонников Гиза.
— Выдай мне этих двух свиней! — сказал Гиз. — И ты уйдешь вместе со своими людьми.
И тут Пардальян воздел к небесам свою шпагу.