JК
Принцесса из рода Борджиа :: Зевако Мишель
Страница: 509 из 733В них не было ни надежды, ни боли, и лишь где-то в глубине души я чувствовала радость от сознания того, что ни одна женщина в мире не сумеет так, как я, оплакивать вместе с вами смерть Лоизы и быть счастливой от одной вашей улыбки…
Снаружи все тот же резкий голос продолжал отдавать приказы, готовя людей к решительному приступу.
Пардальян, бледный, весь обратился в слух, но он слушал не этого человека, который собирался убить его, а женщину, чей голос дрожал от сдерживаемых слез. Она в первый раз признавалась ему в любви, о которой он знал уже многие годы!
Югетта же слушала только свое сердце, свое, как она говорила, бедное сердце. Наконец-то она осмелилась обнаружить свое чувство и высказать вслух все то, что так долго произносила про себя.
— Внимание! Двадцать человек сюда, чтобы толкать балки! Стрелять по окнам, если они откроют их!
— Понимаете, Пардальян, ваша жизнь — это моя жизнь. Если бы речь шла о каком-нибудь преступлении, за которое вы поплатились бы свободой, я была бы спокойна, поскольку у меня хватило бы решимости извлечь вас из тюрьмы. Зная, что вы живы, хотя и в заключении, — а вам ведь уже случалось побывать в Бастилии — я бы тоже жила. Я бы сказала себе:
«Он, конечно, выйдет оттуда. Если он не найдет способа, я найду его!»
— Югетта, дорогая моя Югетта, но сейчас я нахожусь в таком же положении!
— Нет, нет… Вы умрете, Пардальян! Ваш вид и ваши действия говорят мне, что вы готовы погибнуть!
— Я готов защищаться, только и всего.
Снаружи все тот же резкий голос продолжал отдавать приказы, готовя людей к решительному приступу.
Пардальян, бледный, весь обратился в слух, но он слушал не этого человека, который собирался убить его, а женщину, чей голос дрожал от сдерживаемых слез. Она в первый раз признавалась ему в любви, о которой он знал уже многие годы!
Югетта же слушала только свое сердце, свое, как она говорила, бедное сердце. Наконец-то она осмелилась обнаружить свое чувство и высказать вслух все то, что так долго произносила про себя.
— Внимание! Двадцать человек сюда, чтобы толкать балки! Стрелять по окнам, если они откроют их!
— Понимаете, Пардальян, ваша жизнь — это моя жизнь. Если бы речь шла о каком-нибудь преступлении, за которое вы поплатились бы свободой, я была бы спокойна, поскольку у меня хватило бы решимости извлечь вас из тюрьмы. Зная, что вы живы, хотя и в заключении, — а вам ведь уже случалось побывать в Бастилии — я бы тоже жила. Я бы сказала себе:
«Он, конечно, выйдет оттуда. Если он не найдет способа, я найду его!»
— Югетта, дорогая моя Югетта, но сейчас я нахожусь в таком же положении!
— Нет, нет… Вы умрете, Пардальян! Ваш вид и ваши действия говорят мне, что вы готовы погибнуть!
— Я готов защищаться, только и всего.