Принцесса из рода Борджиа   ::   Зевако Мишель

Наконец он немного успокоился и подошел к Бюсси-Леклерку:

— Что бы ты сделал, если бы я дал тебе пощечину?

— Монсеньор, — сказал Бюсси-Леклерк с отвагой человека, который рискует головой ради того, чтобы укрепить свое пошатнувшееся положение, — я бы пронзил вам грудь, а затем обратил бы кинжал, обагренный вашей кровью, против самого себя. Таким образом я стер бы бесчестье с нас обоих: с себя, которого ударили, и с вас, который нанес оскорбление.

Герцог изменился в лице, и Бюсси-Леклерк, ожидавший появления стражи и своего ареста, подумал: «Я наговорил слишком много, чтобы он меня помиловал. Я пропал!»

Но нет! На этот раз дело было вовсе не в горе-коменданте. Лотарингец едва не застонал, услышав слова Леклерка, ибо вспомнил, что его-то уже ударили по лицу! И что человек, давший ему пощечину, до сих пор жив!.. Его обидчик мог сколько угодно кичиться тем, что обесчестил будущего короля Франции!.. Ах, этот чертов Пардальян!

У герцога вырвался хриплый вздох. Негодяя надо было отыскать! А для этого ему, Гизу, понадобится помощь его лучших слуг. Такая мысль если и не вернула герцогу спокойствие, по крайней мере, заставила его быть сдержаннее, а сдержанности-то ему сейчас и недоставало. Полностью отказавшись от планов мести Бюсси-Леклерку или, по крайней мере, отложив ее на более позднее время, герцог протянул ему руку со словами:

— Ну ладно, Бюсси, я был неправ. Останемся друзьями. Время, в которое мы живем, учит нас быть терпимыми к недостаткам других.