Проклятие могилы викинга   ::   Моуэт Фарли

Теперь дорога знаю.

Хотя день был уже на исходе, Питъюк не дал им передохнуть, не дал даже согреть чаю. Собаки устало потянули сани, и устало побрели дальше путники.

Новая река оказалась всего-навсего неглубоким ручьём; он вёл из залива на северо-запад, петляя по холмистой равнине, пересечённой длинными каменистыми грядами, с которых снег уже совсем сошёл. В заснеженных долинах лежали бесчисленные озерца, по краям они оттаяли, и между берегами и ноздреватым льдом чернели полоски воды.

Ехать по Маленькой речке, или Микику (так её назвал Питъюк), было нелегко. Лёд таял и трескался, да к тому же на каждом шагу торчали валуны. Всюду разлились талые воды; ребята ясно слышали зловещий рокот реки, что бежала у них под ногами, под тонким, ненадёжным льдом.

Сани их, напоминавшие тобогганы, были плохо приспособлены к такой дороге: они днищем плотно прилегали к земле, а значит, толкали перед собой тяжёлое талое месиво. Весь груз скоро промок. А сани Питъюка, сделанные на эскимосский лад, на высоких полозьях, легко прорезали талый снег, и груз оставался сухим.

У всех четверых ноги промокли до колен, от ледяной воды застыли, окоченели. И вдруг Анджелина, которая мужественно шла наравне со всеми, не проронив ни слова жалобы, соскользнула в глубокую полынью и по пояс погрузилась в воду.

Эуэсин проворно её вытащил и объявил, что сегодня они дальше не пойдут.

— Хватит, — устало сказал он. — Я знаю, надо спешить, да только так мы загоним собак.