Провидение и гитара   ::   Стивенсон Роберт Льюис

— Искусство есть искусство, — печально и серьезнопроизнес Леон, — а не рисование акварельных картинок и не бренчание на фортепиано. Это

— жизнь, которую артист переживает.

— Если только он с голоду не подыхает, — добавила жена художника.

— Если вы это называете жизнью, она не для меня.

— Я скажу вот что, — продолжал Леон. — Пойдите, сударыня, в другую комнату и поговорите еще с моей женой, а я здесь останусь и поговорю с вашим супругом. Не знаю, выйдет ли что-нибудь из этих разговоров, но позвольте попробовать.

— О, пожалуйста! — ответила молодая женщина и, взяв свечу, попросила Эльвиру последовать за ней в спальню.

— Дело в том, — сказала она, опускаясь на стул, — что мой муж не умеет рисовать.

— Да и мой не умеет играть, — добавила Эльвира.

— А мне кажется, что ваш муж должен хорошо играть, — возразила та.

— Он мне показался очень разносторонним и способным человеком.

— Он такой и есть, и вдобавок еще замечательно хороший человек, — сказала Эльвира, — но играть он не умеет и успеха иметь не будет ни при каких обстоятельствах.

— Но все же он не такой дикий чудак, как мой! Ваш по крайней мере умеет петь.

— Вы не понимаете Леона! — горячо возразила Эльвира. — Он совсем не претендует быть хорошим певцом — для этого у него слишком много понимания и вкуса; он поет лишь из нужды, чтобы иметь, чем жить. И, поверьте мне, ни тот ни другой — не чудаки и не шутники.