Псы господни   ::   Сабатини Рафаэль

Вдруг в глаза ему бросилось знакомое лицо — узкое, благородное, с черной бородкой клинышком и красивыми глазами. Сейчас он глядел прямо перед собой, и глаза отражали страшную душевную муку.

У Джерваса перехватило дыхание. Он уже не видел процессии. Перед его мысленным взором возникла беседка в розарии и элегантный насмешливый сеньор с лютней на колене — лютней, которую Джервас швырнул оземь. Он слышал ровный насмешливый голос:

— Вы не любите музыку, сэр Джервас?

Эта сцена тотчас сменилась другой. Газон, затененный густой живой изгородью, близ которой стояла золотоволосая девушка. И тот же сеньор с издевательской вежливостью протягивает ему эфес рапиры. И тот же красивый голос произносит:

— На сегодня хватит. Завтра я покажу вам новый прием и как его отражать.

Джервас вернулся к реальности, в Толедо. Человек из воспоминаний теперь поравнялся с ним. Джервас вытянул шею, увидел истерзанное душевной болью лицо и представил, каково сейчас гордому аристократу выступать в шутовском облачении. Он даже пожалел испанца, полагая, что тот обречен на смерть.

За осужденными снова шли солдаты веры.

За ними несли на длинных зеленых шестах с полдюжины чучел, глумливо имитирующих людей в полный рост: руки и ноги у них то болтались, словно в дурацком танце, то судорожно подергивались, как у повешенных.