Птица-пересмешник   ::   Даррелл Джеральд

Питер и Одри вернулись из Долины пересмешников для участия в заседании парламента, на котором Кинги должен был огласить решение относительно плотиныи аэродрома. Кинги и Ганнибал заперлись на двое суток, трудясь над речью для владыки. Они переписывали ее шестой раз подряд, и к трем часам утра Ганнибал стал выходить из себя.

Наклонившись вперед, Кинги взял его за запястье.

– Милый друг! — мягко сказал он.— Не ворчите на меня так! Мы ведь оба знаем, что это будет самая выдающаяся речь из всех, которые мне когда-либо доводилось произносить, поскольку я буду говорить о том, что считаю благом для моего народа, моей страны. Для меня большая честь, что вы помогаете мне в этом, как всегда помогали во всем.

Ганнибал взглянул на владыку и улыбнулся.

– Вы слишком деликатны для монарха,— сказал он.— Я всего лишь взбалмошный балбес. Не обращайте на меня внимания.

– Мой друг, как мне не обращать на вас внимания,

если ваши советы всегда были только добрыми. Ведь вы

любите Зенкали, и, не скрою, я чувствую вашу привязан

ность ко мне, а это мне так лестно!

– Об одном я просил бы вас,— угрюмо сказал Ганнибал,— молчите об этом: не дай Бог широкой публике по думать, что я чувствую привязанность к черномазому.

Кинги запрокинул голову, заливаясь смехом.