JК
Следствие ведут дураки :: Жмуриков Кондратий
Страница: 3 из 82Ты даже представить себе не можешь, какую честь ты мне, дурачку, оказываешь.
— Молчи, идиот, — холодно сказал отец, Александр Ильич Астахов, презрительно щуря холодные светло серые глаза и довольно нервно проводя ладонью по высокому, с залысинами, почти совершенно лишенному морщин лбу. — Не заставляй меня передумывать. Завтра ты получишь билеты на рейс в любую точку земного шара. В один конец. One way ticket, как говорят англичане. Я сказал. Все.
— А можно ответную щедрость? — тихо выговорил Иван, морщась так, как будто тугим обручем мучительно перехватило грудь и замутило, затемнило дыхание. — Я тоже предложу тебе билет. В один конец. One way ticket, да?
И Ваня Астахов, как в замедленной съемке выведя из-за спины руку с пистолетом — как будто сам завороженный губительностью и жутью того, что должно быть содеяно через секунду, — дважды выстрелил в перекосившееся гневом и изумлением лицо Александра Ильича.
…Впрочем, нет. Это завороженному собственными отчаянными действиями Ване показалось, что он выстрелил прямо в лицо своего отца. Но со стороны все происшедшее выглядело совершенно по-иному и, как ни парадоксально то звучит — существенно комичнее.
Первым выстрелом Иван Саныч разбил вазу, стоявшую на полке за спиной Астахова-старшего.
— Молчи, идиот, — холодно сказал отец, Александр Ильич Астахов, презрительно щуря холодные светло серые глаза и довольно нервно проводя ладонью по высокому, с залысинами, почти совершенно лишенному морщин лбу. — Не заставляй меня передумывать. Завтра ты получишь билеты на рейс в любую точку земного шара. В один конец. One way ticket, как говорят англичане. Я сказал. Все.
— А можно ответную щедрость? — тихо выговорил Иван, морщась так, как будто тугим обручем мучительно перехватило грудь и замутило, затемнило дыхание. — Я тоже предложу тебе билет. В один конец. One way ticket, да?
И Ваня Астахов, как в замедленной съемке выведя из-за спины руку с пистолетом — как будто сам завороженный губительностью и жутью того, что должно быть содеяно через секунду, — дважды выстрелил в перекосившееся гневом и изумлением лицо Александра Ильича.
…Впрочем, нет. Это завороженному собственными отчаянными действиями Ване показалось, что он выстрелил прямо в лицо своего отца. Но со стороны все происшедшее выглядело совершенно по-иному и, как ни парадоксально то звучит — существенно комичнее.
Первым выстрелом Иван Саныч разбил вазу, стоявшую на полке за спиной Астахова-старшего.