Пытливый странник   ::   Голубев Глеб

Многое удивляет его: и прямые улицы немецких городов с каменными домами, и пышные польские костелы, и высокие крепостные башни Буды, взметнувшиеся над широким Дунаем. Рука его то и дело тянется к перу, чтобы нарисовать для памяти на клочке бумаги то гору Бескид, вечно окутанную туманом, то причудливые ворота королевского дворца в Вене. Таких рисунков становилоь все больше и больше. Василий завел пухлую тетрадь, куда вклеивал их и подробно записывал обо всем интересном, что встретится на пути.

Время было смутное. Австрийские князьки часто воевали между собой. На дорогах пошаливали лихие люди, бежавшие от крепостной неволи. Каждый город на пути закрывался на ночь крепкими воротами, неохотно принимал странников под защиту своих стен. Крепостная стража долго и придирчиво расспрашивала, кто идет, да зачем, да откуда. Нередко путникам приходилось ночевать прямо под городской стеной. Густину надоела такая жизнь. Он несколько раз порывался вернуться домой.

Остались позади равнины Венгрии и Австрии, горные стремнины Альп. Осенью 1724 года Василий и Густин добрались до итальянской границы. Не одна сотня миль осталась уже позади, а в каждой стране у них своя мера: в итальянской миле одна верста, в немецкой — целых семь, как отметил Василий в тетради.

Сильно поизносилась их странническая одежда, разбитые о камни башмаки едва держались на ногах, но приближавшаяся зима уже была не так страшна — пришли они в теплые края. Весело было шагать по тропинкам, вдоль которых нескончаемо тянулись виноградники.