Раб великого султана   ::   Валтари Мика

Ибо спокойствие и осторожность – вовсе не то же самое, что робость и пугливость, и я уже не раз в жизни доказывал, что способен пойти на риск, как всякий человек, а порой держался даже храбрее, чем многие другие. Но поведение Джулии в эти дни раздражило меня, а после удара по голове рассудок мой настолько помутился, что я говорил и действовал как полный идиот. Не обращая внимания на вопли Джулии, я заявил, что силы мои уже вполне восстановились и мне ничего не мешает отправиться на войну. А когда гости ушли, Джулия, видимо, решила забыть о ссоре и побеседовать со мной. Но я упорно молчал, чтобы таким образом наказать ее и раз и навсегда излечить от невыносимого самомнения. И в конце концов ей пришлось отказаться от всяких попыток примирения и выместить свой гнев на домашней утвари. При этом Джулия поносила меня, называя самым большим лжецом и самым отвратительным человеком на свете, и кричала, что нисколько мне не верит.

Каково же было ее удивление, когда на следующее утро я задолго до рассвета встал с ложа, совершил во дворике омовение и, обратив лицо к востоку, прочитал предписанные молитвы. Чтобы ни у кого не осталось сомнений в моей смелости, я схватил крепкую палку и, пошатываясь, выбрался на улицу. Лишь тут Джулия поняла, что я не шучу, выскочила за мной, вцепилась мне в руку и заголосила:

– Ах, Микаэль, возможно, я была с тобой слишком надменна и сурова, но тому были причины, рассказать о которых не позволяет мне моя скромность.