JК
Раб великого султана :: Валтари Мика
Страница: 275 из 359У него, несомненно, много дел во дворце, и я никоим образом не хочу задерживать его, ибо, навязывая нам свое очаровательное общество, он уже долго испытывает мое терпение.
Она почти вытолкала Мустафу из дома, накрепко заперла решетчатые двери и задернула тяжелую занавеску. Потом Джулия повернулась ко мне. Лицо ее пылало от страсти, разноцветные глаза сияли, как драгоценные камни, – и она была так восхитительно прекрасна, что я не мог не думать о том разочаровании, которое пережил по ее вине. Я стиснул зубы и изо всех сил влепил ей пощечину. Она так перепугалась, что безвольно упала передо мной на колени.
Больше я уже не мог совладать с собой. Взяв ее лицо в ладони, я поцеловал Джулию. А потом я ласкал ее беспрерывно и страстно, и всю ночь мы принадлежали друг другу. Нам не помешало даже позднее возвращение Абу эль-Касима. Мы не открывали дверей комнаты и не впустили к себе даже моего скулящего песика.
В конце концов, когда я на минуту замер, уткнувшись распухшей щекой Джулии в грудь, вновь пробудился мой рассудок, и я сказал:
– Джулия, мы должны думать о будущем. Если ты, как и я, хочешь, чтобы мы были вместе, я отпущу тебя на волю и женюсь на тебе по законам шариата [35] . Тогда ты станешь свободной женщиной и никто не сможет распоряжаться тобой, даже если я превращусь в раба султана.
Джулия так глубоко вздохнула в моих объятиях, словно должна была вот-вот умереть, и вздох этот показался мне даже еще прекраснее, чем ее страстные стоны в минуты нашего блаженства.
Она почти вытолкала Мустафу из дома, накрепко заперла решетчатые двери и задернула тяжелую занавеску. Потом Джулия повернулась ко мне. Лицо ее пылало от страсти, разноцветные глаза сияли, как драгоценные камни, – и она была так восхитительно прекрасна, что я не мог не думать о том разочаровании, которое пережил по ее вине. Я стиснул зубы и изо всех сил влепил ей пощечину. Она так перепугалась, что безвольно упала передо мной на колени.
Больше я уже не мог совладать с собой. Взяв ее лицо в ладони, я поцеловал Джулию. А потом я ласкал ее беспрерывно и страстно, и всю ночь мы принадлежали друг другу. Нам не помешало даже позднее возвращение Абу эль-Касима. Мы не открывали дверей комнаты и не впустили к себе даже моего скулящего песика.
В конце концов, когда я на минуту замер, уткнувшись распухшей щекой Джулии в грудь, вновь пробудился мой рассудок, и я сказал:
– Джулия, мы должны думать о будущем. Если ты, как и я, хочешь, чтобы мы были вместе, я отпущу тебя на волю и женюсь на тебе по законам шариата [35] . Тогда ты станешь свободной женщиной и никто не сможет распоряжаться тобой, даже если я превращусь в раба султана.
Джулия так глубоко вздохнула в моих объятиях, словно должна была вот-вот умереть, и вздох этот показался мне даже еще прекраснее, чем ее страстные стоны в минуты нашего блаженства.