Ранчо у моста Лиан   ::   Эмар Густав

Теперь это ваше дело; мои отношения с ним не те, чтобы я могла вызвать его на объяснение, тем более, что своим до крайности сдержанным, почти церемонно вежливым отношением ко мне он делает всякое объяснение подобного рода совершенно невозможным!

— Да, это весьма затруднительно! — вымолвил дон Рафаэль, задумчиво качая головой:

— Правда, но только этой ценою мы можем купить свое счастье!

— Да, и я попытаюсь, если уж это так необходимо, но признаюсь сердце мое разрывается при мысли, что я должен буду причинить брату такое горе!

— Быть может, и не столь большое, как вы предполагаете! — сказала она улыбаясь.

— Но разве можно видя вас ежечасно, не любить вас? — влюблено прошептал дон Рафаэль.

— Льстец! — улыбаясь вымолвила она, — Лоп меня любил, — я это знаю, — он любил меня страстно, горячо, — все это правда, но теперь он не любит меня, как прежде!

— Нет, это невозможно! — воскликнул дон Рафаэль.

— Дорогой возлюбленный мой, знайте, что любовь живет и питается главным образом надеждой.

— Да, это правда!

— Отними надежду, — и любовь умрет!

— О, нет! — сказал он, отрицательно покачав головой.

— Нет, это так! Это закон природы: надо или жить, или умереть. И ваш брат уже не полюбит меня той страстной любовью, какой любил раньше. Страсть его ко мне, которая была скорее мечтой, чем действительностью, ослабленная постоянной привычкой видеть друг друга, мало-помалу, перешла в дружбу под разумным давлением его рассудка. У него хватило силы воли, хватило мужества взвесить на одних весах свою страсть или любовь ко мне, и свое братское чувство к вам, Рафаэль, и это последнее одержало верх.