Ранчо у моста Лиан   ::   Эмар Густав

 — Признаюсь тебе, брат, что этот образ жизни, который я вынужден вести теперь, является для меня невыносимой пыткой, он прямо свыше моих сил! Служить людям и интересам, которые мне ненавистны, сражаться против того, за кого готов с радостью пролить последнюю каплю крови — это такая пытка, которой я более не в силах вынести!

— Сколько у тебя человек команды в твоей партиде? — спросил дон Рафаэль, делая вид, что не слышал последних слов брата.

— Шестьсот! — ответил дон Лоп, подавляя вздох.

— Все они хорошо известны тебе?

— Да, очень хорошо. Я набирал их с большим разбором и осторожностью, все те, которых ты прислал ко мне, завербованы мной без исключения.

— Значит, ты во всех их уверен?

— Да, как в тебе и в себе! Все они безусловно преданы нашему дому и ждут только моего сигнала, чтобы открыто примкнуть к либералам.

— Прекрасно! А Фрейль тебя знает?

— Да, как и все, под моим военным именем — Эль Мучачо.

— Тем лучше! А сколько у этого дуралея крепких ребят находится под командой?

— Человек триста, настоящих чертей!

— Отлично! Теперь слушай меня внимательно: сейчас я сделал вид, что пропустил мимо ушей твой горький ропот на судьбу, хотя твои слова меня точно ножом полоснули по сердцу, но прежде, чем мы станем говорить о наших личных делах, я хотел бы получить от тебя кое-какие сведения. О наших же делах не беспокойся, мы сегодня поговорим вволю. Итак, скажи, много ли испанских войск стоит теперь около Анко-Сенорес?

— В общей сложности свыше двух с половиной тысяч, но пригодных для боя военных сил не более тысячи девятисот человек. Все это плохие солдаты с плохим начальством.