Роман Виолетты   ::   Дюма Александр

— Больше не утверждаю, поскольку ты, ленивица, вынуждаешь меня к действиям, из-за которых я рискую лишиться невинности.

— А мужчины, — продолжала графиня, чуть запинаясь, — имеют ли они какое-нибудь отношение к тому, что ты уже не девственна?

— Ни в коем случае; ни один мужчина не видел меня обнаженной, ни один не дотрагивался до того, до чего сейчас дотрагиваюсь я.

— Ах, — воскликнула Одетта, — именно это я и хотела узнать!

И она набросилась на Флоранс, отодвинув ее палец и горячо прильнув к пылающей вагине, которую природа сотворила средоточием наслаждения.

Флоранс вскрикнула; возможно, она ощутила несколько болезненный укус ласкающих ее зубов; однако их тотчас сменил язык Одетты, и этот опытный язык тотчас же убедился в том, что Флоранс не лгала и что если она и не девственна, то уж нетронутой осталась настолько, насколько это возможно.

Флоранс же быстро сделала два открытия, первое: куда слаще ощущать себя добычей ненасытного рта, всесторонне вооруженного, чтобы разнообразить наслаждение, — нежно посасывающие губы, жалящие зубы, щекочущий язык, — нежели испытывать возбуждение просто от атакующего тебя пальца, сколь бы ласков и проворен он ни был; и второе: какая пропасть отделяет россиянку Денизу от парижанки Одетты.