JК
Росас :: Эмар Густав
Страница: 282 из 305 — Такая правда, что, мне кажется, я в первый раз восхищаюсь женщиной так, как я восхищался другой, которой…
— Которой я передам эти слова сегодня же ночью.
— Хорошо! А я… я… я вам вот что сделаю, — и обхватив свою кузину за талию, он поцеловал ее в обе щеки, затем отскочил в сторону, смеясь, как ребенок. — Поговорим теперь серьезно! — сказал он.
— Пора, негодный! — отвечала она с улыбкой.
— Луис там!
— А я здесь!
— Ия также, мне остается только взяться за вас.
— Не за меня только! — улыбнулась донья Эрмоса.
— Хорошо. Священник здесь, ему можно остаться не более десяти минут.
— Почему?
— Потому что пока он остается, карета должна стоять у дверей.
— Ну так что же?
— Ну, может пройти какой-нибудь патруль, карета привлечет его внимание, он станет следить и…
— Ах, да, да, я все понимаю… Идем, Мигель, но… — прибавила она, опираясь на спинку кресла.
— Но что!
— Я не знаю… Я хотела бы посмеяться над собой, но не могу. Я не понимаю, что чувствую в своем сердце, но…
— Идем, Эрмоса!
— Идем, Мигель!
Молодой человек подал руку своей кузине и повел ее в гостиную, где их ждали дон Луис, одетый во все черное, и священник.
Дон Луис был бледен и встревожен: его сердце также сжималось в предчувствии какой-то беды. Священник, предупрежденный доном Мигелем о необходимости как можно скорее кончить церемонию, для которой все было приготовлено заранее, тотчас же приступил к самому важному акту своей священной службы.
В гостиной находилось только шесть человек: священник, новобрачные, дон Мигель, Хосе и Лиза.
— Которой я передам эти слова сегодня же ночью.
— Хорошо! А я… я… я вам вот что сделаю, — и обхватив свою кузину за талию, он поцеловал ее в обе щеки, затем отскочил в сторону, смеясь, как ребенок. — Поговорим теперь серьезно! — сказал он.
— Пора, негодный! — отвечала она с улыбкой.
— Луис там!
— А я здесь!
— Ия также, мне остается только взяться за вас.
— Не за меня только! — улыбнулась донья Эрмоса.
— Хорошо. Священник здесь, ему можно остаться не более десяти минут.
— Почему?
— Потому что пока он остается, карета должна стоять у дверей.
— Ну так что же?
— Ну, может пройти какой-нибудь патруль, карета привлечет его внимание, он станет следить и…
— Ах, да, да, я все понимаю… Идем, Мигель, но… — прибавила она, опираясь на спинку кресла.
— Но что!
— Я не знаю… Я хотела бы посмеяться над собой, но не могу. Я не понимаю, что чувствую в своем сердце, но…
— Идем, Эрмоса!
— Идем, Мигель!
Молодой человек подал руку своей кузине и повел ее в гостиную, где их ждали дон Луис, одетый во все черное, и священник.
Дон Луис был бледен и встревожен: его сердце также сжималось в предчувствии какой-то беды. Священник, предупрежденный доном Мигелем о необходимости как можно скорее кончить церемонию, для которой все было приготовлено заранее, тотчас же приступил к самому важному акту своей священной службы.
В гостиной находилось только шесть человек: священник, новобрачные, дон Мигель, Хосе и Лиза.