Рождающие гром   ::   Говард Роберт Ирвин

Дикие мамелюки с острыми птичьими лицами, сверкая доспехами, столпились вокруг него в зловещем молчании, как будто затаили мысль, несмотря на флаг, изрубить пришельца на куски своими кривыми саблями. Однако вместо этого они провели его к куполообразному шелковому шатру, что стоял в середине лагеря.

Возле входа замерли черные рабы, обнажив сабли, а из шатра доносился громкий голос – удивительно знакомый, – выводивший какую-то песню.

– Вот шатер эмира Байбарса Пантеры, кафар, – прорычал бородатый турок.

На это Кагал ответил с истинно королевским высокомерием:

– Проведи меня к своему господину, собака и сообщи обо мне с должным уважением.

С турецкого воина слетела спесь, и с неожиданным почтением он повиновался.

Кагал шагнул к шелковому шатру и услышал зычный голос мамелюка:

– Господин Кизил-малик, посол от баронов Палестины.

Изнутри огромный шатер освещался единственной свечой, стоявшей на полированном столе и излучавшей золотистый свет; вокруг стола на шелковых подушках сидели египетские полководцы, потягивая запрещенное вино. Среди них выделялся высокий плечистый человек в шелковых шароварах, атласной куртке, подпоясанной широким, расшитым золотом кушаком, – вне всякого сомнения, это и был Байбарс, гроза всего юга. У Кагала перехватило дыхание – эти всклокоченные рыжие волосы, это жесткое загорелое лицо со сверкающими синими глазами...

– Добро пожаловать, господин кафар! – воскликнул Байбарс.