Слепая любовь   ::   Незнанский Фридрих Евсеевич

Это бесконечное «кажется» ему так уже осточертело, что и рад бы не прислушиваться к интонациям, да привычка какая-то противная уже выработалась. Пора отказываться, пора…

— Да… истоптано… А ты знаешь, первое мое уголовное дело расследовалось именно тут. Вместе с Костей… Потом… а! — Турецкий отмахнулся от собственных воспоминаний. — А еще, если помнишь, когда Славка вас с Нинкой отправил в Абхазию?..

— А… — засмеялась Ирина, — это когда ты разочаровался во всех своих друзьях-товарищах? Помню, Шуринька! Ну, артист! Ты скажи мне честно, вот сейчас, дело прошлое… Ты что, в самом деле тогда хотел взаправду застрелиться? И неужели сделал бы это?

— Почему — «бы»? Просто в обойме оказались пустые гильзы. Даже и не холостые патроны…

— Шурик, ну как ты мог? Ты о нас с Нинкой хотя бы подумал…

— Вот как раз потому, что подумал… Чтоб эти… козлы от вас отвязались… Ты ж их не знаешь, а я-то знал… Да ладно, чего теперь?

— Сам начал…

— Сам, конечно, извини. А, кстати, как тебе наша дочка? Кажется, ей Англия пошла на пользу.

— Я боюсь, что даже слишком. Эта ее новая манера… Категоричность, «я считаю…», безапелляционный тон… Рановато, Шурик, хотя я не против, а тоже — за.

— Но ведь взрослый человечек…

— Ты сейчас будешь сердиться, но я должна все равно признаться.

— А ты не серди меня! — засмеялся Турецкий. — Что за признание? Очередная измена мужу?! — Турецкий округлил в неподдельном ужасе глаза и стал шарить взглядом по столу, будто в поисках ножа.