JК
Рыцарь золотого веера :: Николь Кристофер
Страница: 49 из 562Когда я прибегаю к помощи своих рук, я представляю, что это её руки. Создай в своём воображении такую женщину, Уилл. Представь её красоту, представь себе её, жаждущую твоих объятий. Она может стать твоей, Уилл, каждый раз, как ты закроешь глаза. Я дарю её тебе. Закрой же глаза, Уилл, позволь мне стать на время такой женщиной.
– И, открыв глаза, снова стать одиноким и разочарованным? Марло пожал плечами.
– Разве не такова судьба мужчины? Мы можем только уповать, что, прибыв на небеса, не испытаем такого же разочарования. Но сегодня, Уилл, – сегодня я вознесу тебя в рай, когда Зенократа, зная твоё желание и твою силу, подведёт тебя к самым вратам рая, перед тем как освободить твой дух.
Глава 3.
В такой зимний вечер хорошо быть на берегу– Ледяной ветер гремел чем-то на крыше, пробирался сквозняками в коридоры, и чёрный дым вздымался в камине, как волны в море, угрожая заполнить все комнаты и нехотя протискиваясь в дымоход.
Мэри играла на клавесине. Она играла хорошо, каждая нота была ясной и отчётливой – результат упорных тренировок. Её хорошая игра свидетельствовала одновременно и о трудолюбии, и о пустоте её жизни. Никакая другая хозяйка не могла сравниться с ней по чистоте дома или по количеству собственноручно вышитых покрывал. Выше всякой критики была пища, приготовленная ею. Соседи говорили о ней как об образцовой жене.
Такой она казалась.
– И, открыв глаза, снова стать одиноким и разочарованным? Марло пожал плечами.
– Разве не такова судьба мужчины? Мы можем только уповать, что, прибыв на небеса, не испытаем такого же разочарования. Но сегодня, Уилл, – сегодня я вознесу тебя в рай, когда Зенократа, зная твоё желание и твою силу, подведёт тебя к самым вратам рая, перед тем как освободить твой дух.
Глава 3.
В такой зимний вечер хорошо быть на берегу– Ледяной ветер гремел чем-то на крыше, пробирался сквозняками в коридоры, и чёрный дым вздымался в камине, как волны в море, угрожая заполнить все комнаты и нехотя протискиваясь в дымоход.
Мэри играла на клавесине. Она играла хорошо, каждая нота была ясной и отчётливой – результат упорных тренировок. Её хорошая игра свидетельствовала одновременно и о трудолюбии, и о пустоте её жизни. Никакая другая хозяйка не могла сравниться с ней по чистоте дома или по количеству собственноручно вышитых покрывал. Выше всякой критики была пища, приготовленная ею. Соседи говорили о ней как об образцовой жене.
Такой она казалась.