Рыжий Орм   ::   Бенгтссон Франц Гуннар

Токе вздохнул и принялся бормотать себе под нос; потом он сказал:

Бросил я средь брани

бражну влагу, в жажде,

выпью скоро вволю

Одинова меда.

Орм лежал на спине, глядя в небо. Он сказал:

По мне так сидел бы я

в доме родимом,

пахту хлебал бы

и хлебом закусывал.

Крок был самым печальным, поскольку всю дорогу он считал себя удачником и героем, и вот у него на глазах его удача переломилась; он видел, как швыряют за борт павших, и сказал:

Морепахари

с пашни подвига

жнива не сжали —

безжалостна смерть.

Токе сказал, что это даже больше, чем он мог предположить — чтобы в одной компании оказалось сразу трое скальдов.

— И даже если окажется, — сказал он Орму и Кроку, — что вы оба не так охочи складывать строки, как я, остается утешенье и вам — что скальды пьют из самого большого рога на пиру у богов.

Тут послышался крик, и на Кроковом корабле поднялся шум, потому что победители нашли убежище девицы. Они сошли с ней на берег и, похоже, принялись сердиться из-за того, кому она достанется, потому что много народу собралось вокруг нее, и все хрипло каркали, задирая черные бороды. Токе сказал:

— Вот воронье дерется из-за куропатки, когда у ястреба подбито крыло.

Девицу подвели к предводителю чужеземцев; это был мужчина дородный, с проседью в бороде и золотыми кольцами в ушах; на нем была красная мантия, а в руках он держал серебряный молот на длинной белой рукояти.