JК
Секретный фарватер :: Платов Леонид
Страница: 482 из 604Чужую территорию враги используют иногда как трамплин для воровского прыжка. Прокрадываются к советским берегам издалека — в предательских тенях и шорохах ночи…
Нет, Александру совсем не хотелось спать.
В шхерах было очень тихо. Повинуясь негромким приказаниям командира, рулевой осторожно перекладывал штурвал.
Внезапно над водой густо просыпались осенние падающие звезды. «Как салют в День Победы», — вспомнил Александр, и от этого стало хорошо на душе.
Командира уже сменил на вахте старший помощник. Но Александру все еще не хотелось в каюту.
Светало.
Шхеры вырастали на глазах, медленно выплывая из ночи, будто лопнули якоря, удерживавшие на месте гранитный лесистый берег.
Все было в точности как в 1944 году. Так же тихо струился туман по воде, свиваясь в кольца и развиваясь. И так же неожиданно прорезались в нем остроконечные верхушки деревьев.
Еле слышно приплескивала волна. Тускло-серое зеркало залива начало медленно розоветь.
Вода, гранит, небо были почти одного оттенка, брусничного. Это — рассвет, самые первые краски рассвета, как бы проба неуверенной кистью.
Потом в воду щедро подбавили золотых блесток…
Неукоснительно, строго по расписанию, совершается это привычное, но всегда удивительное волшебство: ночь превращается в день!
Можно ли сомневаться в том, что чары спадут наконец с Винеты? Гранит расколется, пойдет трещинами под ногами, и…
Такое уверенно-бодрое настроение охватывало всегда по утрам. Александр был молод. И день был молод.
Нет, Александру совсем не хотелось спать.
В шхерах было очень тихо. Повинуясь негромким приказаниям командира, рулевой осторожно перекладывал штурвал.
Внезапно над водой густо просыпались осенние падающие звезды. «Как салют в День Победы», — вспомнил Александр, и от этого стало хорошо на душе.
Командира уже сменил на вахте старший помощник. Но Александру все еще не хотелось в каюту.
Светало.
Шхеры вырастали на глазах, медленно выплывая из ночи, будто лопнули якоря, удерживавшие на месте гранитный лесистый берег.
Все было в точности как в 1944 году. Так же тихо струился туман по воде, свиваясь в кольца и развиваясь. И так же неожиданно прорезались в нем остроконечные верхушки деревьев.
Еле слышно приплескивала волна. Тускло-серое зеркало залива начало медленно розоветь.
Вода, гранит, небо были почти одного оттенка, брусничного. Это — рассвет, самые первые краски рассвета, как бы проба неуверенной кистью.
Потом в воду щедро подбавили золотых блесток…
Неукоснительно, строго по расписанию, совершается это привычное, но всегда удивительное волшебство: ночь превращается в день!
Можно ли сомневаться в том, что чары спадут наконец с Винеты? Гранит расколется, пойдет трещинами под ногами, и…
Такое уверенно-бодрое настроение охватывало всегда по утрам. Александр был молод. И день был молод.