Слепые тоже видят   ::   Сан-Антонио

Мы на дамбе…

Берю останавливает мотор, и сильный запах бензина вместе с выхлопными газами и пылью накрывает нас.

— Ну и что видно? — спрашиваю я.

— А видно то, что было сообщено, брат. Джип, броневик, пустое место и снова броневик.

— Меня интересует то место, где стоял грузовик. Давай-ка осмотрим следы и все такое. Он многозначительно кашляет.

— Брось эту манеру командовать мной, — заявляет новый шеф. — Я сам соображу, что мне делать, пока я старший на операции.

Мне кажется, что из-за жары мания величия растопила ему мозги. Продвижение по службе происходит таким образом, что одни люди стремятся взобраться вверх по телам других с остервенением белки в колесе. Они лезут по этому колесу как по лестнице. И им, сукиным детям, кажется, что вверх. Болваны, они не понимают, что движутся по кругу. А сами уже кричат вам сверху “давай!”. Стоит их чуть-чуть подождать, и они в конце концов упираются носом вам в задницу, не понимая, что происходит.

И я подтруниваю над ними, сам балансируя на шатком пятачке почвы руководителя. Я им говорю, что сначала нужно хоть чему-то научиться. Что они похожи на начальников перрона на вокзале. Что их скорее можно принять за шестерку шефа или за старшего заместителя этой шестерки. Ну и всякое такое в том же духе, но менее вежливое.

Примерно то же я говорю Берюрье. Но он отмахивается от всего.

Как шеф!

Стоицизм (а вернее, упертость) — это неотъемлемая часть психологии начальника.