Сильвандир   ::   Дюма Александр

— А что я должна для этого сделать?

— Кто он, этот посол? Как его зовут, Пуссет, как его зовут? Скажи, и я обещаю тебе двадцать тысяч ливров и благосклонность самого красивого дворянина в Париже! Я обещаю это тебе от его имени, а если он не заплатит, я сам заплачу. Пуссет, дружочек, как имя посла?

— Ах, как не стыдно! Вы полагаете, что льщусь на интересы, маркиз? Нет, вы заслуживаете…

— Пуссет, его имя! И я буду у тебя нынче в полночь с двадцатью тысячами ливров, жди меня!

— Ну ладно, только… только вы мне все равно не поверите.

— Да говори же, говори! Я всегда верю тому, что говорят мне женщины.

— Это…

— Ты меня уморишь, Пуссет!

— Так вот, это — Индиец.

— Какой еще индиец?

— Да вы его знаете: мой желтолицый любовник.

— Противник д'Ангалема? Тот, кто тягался с ним? Афгано?! — вскричал маркиз.

— Он самый.

— Пуссет, душенька, дай я тебя расцелую!

И маркиз сжал молодую женщину в своих объятиях, нимало не заботясь о том, что на них смотрят люди, которые продолжали выходить из покоев посла.

— А ты не ошибаешься? — спросил Кретте, ибо он все еще не мог поверить в такую удачу.

— Говорю вам, я сразу его узнала, хотя он отрастил бороду, покрасил зубы в черный цвет, а ногти — в красный и хоть он изо всех сил притворялся, будто не узнает меня… Вот чудовище!.. Ах, маркиз, маркиз, до чего ж все мужчины неблагодарны!

— Милая моя Пуссет, — отвечал Кретте. — Я докажу вам, что это не так.