JК
Смерть и любовь в Гонконге :: Конзалик Хайнц
Страница: 124 из 355Сначала вино, потом виски, водку – а сейчас все что придется! Мэйтин, дочь доктора, была светом его глаз: он разрешил ей закончить среднюю школу на суше. Она никогда не оставалась одна, рядом с ней всегда были двое юношей с соседних джонок, которые ходили в ту же школу.
Янг взяла свой бокал, отпила глоток и взглянула на доктора Меркера. Ее дивное лицо походило на хрупкую китайскую фарфоровую маску. «Вот возьму и скажу, что я безумно в нее влюблен, – подумал Меркер. – Если я не последний идиот, я не могу этого не сказать!»
– Однажды вечером, когда Мэйтин вернулась с суши на джонку, доктор Мэй увидел ее такой впервые: с остекленевшими глазами, тупым взглядом, с застывшим лицом и судорожными движениями. Она все время беспричинно смеялась. Говорят, он зарычал как раненый зверь и сорвал с дочери платье. Впервые в жизни он избил ее, избил так, что она потеряла сознание. И тогда он осмотрел ее тело сантиметр за сантиметром. И обнаружил два следа от уколов. Это было доказательством того, что Мэйтин накачивается героином.
Доктор Мэй сел в весельную лодку и погреб к тем джонкам, где жили родители юношей, ходивших в одну школу с Мэйтин. Их бедные родители были сами не свои: сыновья не возвращались с суши и не давали о себе знать, причем безо всякой видимой причины; а это для «водных китайцев» верный знак того, что произошло нечто страшное. Короче: оба этих юноши так и не вернулись на джонки, и ни слуха о них, ни духа.
Янг Ланхуа допила свой бокал и сильно откинула голову. Доктора Меркера словно обожгло.
– Они… погибли? – спросил он неуверенно.
Янг взяла свой бокал, отпила глоток и взглянула на доктора Меркера. Ее дивное лицо походило на хрупкую китайскую фарфоровую маску. «Вот возьму и скажу, что я безумно в нее влюблен, – подумал Меркер. – Если я не последний идиот, я не могу этого не сказать!»
– Однажды вечером, когда Мэйтин вернулась с суши на джонку, доктор Мэй увидел ее такой впервые: с остекленевшими глазами, тупым взглядом, с застывшим лицом и судорожными движениями. Она все время беспричинно смеялась. Говорят, он зарычал как раненый зверь и сорвал с дочери платье. Впервые в жизни он избил ее, избил так, что она потеряла сознание. И тогда он осмотрел ее тело сантиметр за сантиметром. И обнаружил два следа от уколов. Это было доказательством того, что Мэйтин накачивается героином.
Доктор Мэй сел в весельную лодку и погреб к тем джонкам, где жили родители юношей, ходивших в одну школу с Мэйтин. Их бедные родители были сами не свои: сыновья не возвращались с суши и не давали о себе знать, причем безо всякой видимой причины; а это для «водных китайцев» верный знак того, что произошло нечто страшное. Короче: оба этих юноши так и не вернулись на джонки, и ни слуха о них, ни духа.
Янг Ланхуа допила свой бокал и сильно откинула голову. Доктора Меркера словно обожгло.
– Они… погибли? – спросил он неуверенно.