JК
Смерть и любовь в Гонконге :: Конзалик Хайнц
Страница: 164 из 355 – Перебраться на джонку Мэя и стать доктором „людей воды“? А мой договор, моя командировка? Господи, какие сложности меня ожидают по возвращении домой! Его посылают по обмену – а он сматывается! Бросает свои вещи в гостинице – и только его и видели! Единственное приемлемое объяснение: он сошел с ума! Климат виноват… или просто заразился чем-то во время опытов. Да, спятил, обалдел…»
Как быть?
По страшного вида веревочной лестнице – а все-таки она не порвалась и никто с нее не свалился – он снова поднялся на палубу джонки Мэя и оказался прямо в толпе пациентов. Они почтительно расступались, пропуская его к ведущей вниз лестнице. К нему подошел ребенок с пузырями от ожога на лице и протянул руки. Он улыбался…
«Я останусь, – подумал доктор Меркер. – Я должен остаться!»
Мистеру Джону Саймэну страсть как хотелось в этот вечер, как и подобает богатому туристу в Гонконге и как об этом рассказывают в «Клубе двадцати», закатить лукуллов пир, взять потрясающую женщину и провести с ней совершенно потрясающую ночь со всеми азиатскими радостями и усладами, короче говоря – хорошенько выпустить пар!
Все необходимые условности для этой громокипящей ночи он выполнил, оплатив их солидной толикой долларов: он сидел за столиком в нише ресторана «The pink giraffe» – «Розовая жирафа»; на полукруглой, несколько приподнятой эстраде играл оркестр и шведская певица пела американские джазовые песенки. Столик был заставлен блюдами, рюмками и бокалами. Напротив Саймэна сидела хрупкая и тем не менее обладающая вызывающими формами номер 164, которая постоянно щебетала, обращаясь к нему не иначе как «май дарлинг».
Мистер Саймэн был наверху блаженства. С номером 164 ему, похоже, несказанно повезло.
Как быть?
По страшного вида веревочной лестнице – а все-таки она не порвалась и никто с нее не свалился – он снова поднялся на палубу джонки Мэя и оказался прямо в толпе пациентов. Они почтительно расступались, пропуская его к ведущей вниз лестнице. К нему подошел ребенок с пузырями от ожога на лице и протянул руки. Он улыбался…
«Я останусь, – подумал доктор Меркер. – Я должен остаться!»
Мистеру Джону Саймэну страсть как хотелось в этот вечер, как и подобает богатому туристу в Гонконге и как об этом рассказывают в «Клубе двадцати», закатить лукуллов пир, взять потрясающую женщину и провести с ней совершенно потрясающую ночь со всеми азиатскими радостями и усладами, короче говоря – хорошенько выпустить пар!
Все необходимые условности для этой громокипящей ночи он выполнил, оплатив их солидной толикой долларов: он сидел за столиком в нише ресторана «The pink giraffe» – «Розовая жирафа»; на полукруглой, несколько приподнятой эстраде играл оркестр и шведская певица пела американские джазовые песенки. Столик был заставлен блюдами, рюмками и бокалами. Напротив Саймэна сидела хрупкая и тем не менее обладающая вызывающими формами номер 164, которая постоянно щебетала, обращаясь к нему не иначе как «май дарлинг».
Мистер Саймэн был наверху блаженства. С номером 164 ему, похоже, несказанно повезло.